Абсолютно,  в истину прямое попадание. Мне, находясь в Магадане без выезда в течении 13 лет (то работа, то неохота), не очень было заметно  каких-то улучшений,  понятно это всё чистой воды психология. А вот в 2013г, приехав в ЦРС в те же регионы,  в которых последний раз был в 2000г, я просто был удивлён, за 13 лет это стала уже совершенно другая страна, да вообще и люди как-то изменились, ну точно всё стало лучше. 13 лет это большой интервал времени и тут уже изменения видны сильней, чем если вы каждый год ездите в отпуск. Так и с Магаданом, наверно тоже самое. Вот что сразу покоробило, так это самолёты , все эти "аэрбасы и боинги", вот уж точно "отстой" по сравнению с нашими "тушками" и "илами", что летали 13 лет назад.

Мой ответ тебе ни к чему.
Найди свой. Ты же и сам знаешь, что это даёт несопоставимо больше.

Революция под вопросом: завершит ли дешевая нефть сланцевый бум в США

Падение цен на нефть может поставить под сомнение существование нефтяной индустрии в США. Компании, добывающие «сланцевую нефть», рискуют не справиться с резким обвалом цен: с июня нефть подешевела уже вдвое


На этой неделе нефтесервисная компания Baker Hughes опубликовала последние данные по числу буровых установок в мире и в США. По ее оценкам, за неделю, закончившуюся 9 января, число буровых установок для добычи нефти в Штатах сократилось на 61 и сейчас составляет 1421 штуку. Это самое резкое недельное снижение с февраля 1991 года - тогда цены на нефть были нестабильны из-за войны в Персидском заливе.

Число буровых установок – барометр состояния нефтяной индустрии, демонстрирующий производительность отрасли. Значительное число закрытых на минувшей неделе скважин приходится на горизонтальные буровые установки, с помощью которых добывается нефть из труднопроницаемых пород крупнейших американских сланцевых месторождений - Баккен в Северной Дакоте и Пермский бассейн в Техасе.

В IV квартале 2014 года производителям в США пришлось закрыть максимум буровых установок с 2009 года, и это может быть признаком того, что сланцевая индустрия не справится с резким падением нефтяных котировок, пишет Bloomberg.

По оценкам экономистов, в среднем американские нефтяные сланцевые проекты остаются прибыльными при цене в $70 за баррель нефти сорта WTI, хотя для некоторых из них – например, для добычи на месторождении Игл Форд на юге Техаса – приемлемой остается и цена в $50 (данные ScotiaBank).


Революция в сланцах

Сланцевая революция в США стала результатом начавшегося еще в конце 1980-х годов развития технологий извлечения нефти и природного газа из сланцевых пород. Новая комбинация технологий гидроразрыва пласта и горизонтального бурения скважин позволила существенно нарастить до тех пор падавшую добычу углеводородов в стране.

В 2010 году суточный объем нефтедобычи в США составлял 5,6 млн баррелей, на конец 2014 года - уже 9,3 млн барр. Предполагалось, что добыча и дальше ежегодно будет прибавлять по 1 млн барр./день. В 2012 году Международное энергетическое агентство предсказало, что к 2020 году по добыче нефти Штаты обгонят Саудовскую Аравию. IHS Cera еще раньше опубликовала доклад, в котором говорилось, что обнаруженных в США запасов сланцевого газа стране хватит на ближайшие сто лет.

С 1975 года в США действует эмбарго на вывоз из страны сырой нефти (разрешено экспортировать только продукты нефтепереработки). Снятие запрета активно лоббируют американские нефтяные корпорации. По расчетам IHS, отмена эмбарго позволила бы увеличить поступления в бюджет США на $1,3 трлн с 2016 по 2030 годы.

Но с нефтяными амбициями США не собирается мириться Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива. В ноябре 2014 года на фоне резкого падения нефтяных котировок Организация стран экспортеров нефти (ОПЕК) не стала снижать квоты на добычу нефти, что могло бы поддержать цены. В качестве аргумента называлось нежелание участников картеля уступать долю рынка американским производителям (в 2013 году на долю ОПЕК приходилось чуть более 40% общемирового производства нефти).

Решение ОПЕК привело к новому обвалу цен на нефть. С конца июня 2014 года баррель техасского сорта нефти WTI подешевел уже на 54,5% (до $48,36 за баррель по состоянию на 10 января). Североморский сорт нефти Brent на торгах 9 января подешевел до $56,34 за баррель (-50% к июлю 2014 года). 7 января стоимость Brent впервые с мая 2009 года опускалась ниже $50 – до $49,66/барр.


Первое банкротство

«Если цены на нефть не восстановятся, это совершенно точно будет означать конец сланцевого бума», - заявил Bloomberg президент энергетической консалтинговой фирмы WTRG Economics Джеймс Уилльямс. «Общее число буровых установок упадет до тысячи к марту-апрелю, и темпы роста добычи будут либо незначительными, либо замедлятся уже к середине года», - прогнозирует он.

На этой неделе стало известно о банкротстве первой американской нефтяной компании: частная техасская компания WBH Energy не смогла погасить обязательства на $50 млн. Аналитики предупреждают, что это может быть лишь «первой ласточкой» - на пике «сланцевого бума» многие добывающие компании активно брали в долг, и теперь могут столкнуться с проблемами. По подсчетам S&P Capital IQ, еще в 2010 году общая сумма задолженности американских компаний, которые занимаются исключительно добычей нефти и газа, составляла $128 млрд. К IV кварталу 2014 эта сумма выросла до $199 млрд.

Как минимум три крупные американские буровые компании - Helmerich&Payne, Pioneer Energy Services и Ensign Energy Services столкнулись с тем, что их клиенты досрочно разорвали контракты, пишет Bloomberg. Аналитики прогнозируют, что из-за падения цен на нефть большая тройка буровых компаний - Helmerich & Payne, Nabors Industries and Patterson-UTI Energy могут сократить до 15 тысяч человек из 50 тысяч своих сотрудников. В общей сложности, в нефтяной отрасли США (добыча, транспортировка и нефтепереработка) сейчас заняты около миллиона человек, пишет The New York Times. Только за последние три года, благодаря «сланцевому буму», в экономике США было создано 150 тысяч новых рабочих мест (данные Citi Research).

Но на добыче нефти низкие цены скажутся не раньше 2016 года, говорит Хэрольд Йорк из Wood Mackenzie. Текущий год, по прогнозам, станет для США рекордным за последние 30 лет. На начало года (неделя с 29 декабря по 2 января) суточная добыча нефти в Штатах составляла 9,12 млн барр. нефти. По прогнозу МЭА, в этом году она должна увеличиться до 9,4 млн барр.


http://top.rbc.ru/business/11/01/2015/54b107d99a794708a439448b

Эксперты описали экономический кризис 2015 года

2015 год начнется с резкого роста инфляции и снижения реальных доходов населения. Далее ситуация начнет ухудшаться в розничной торговле и промышленности. Но самым сложным для российской экономики может стать четвертый квартал – с максимальным снижением ВВП и промпроизводства, а также оборота розничной торговли, прогнозирует ЦМАКП (Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования - подразделение Института народнохозяйственного прогнозирования РАН)


I квартал

Цены в России в первом квартале 2015 года могут вырасти на 3,2% по базовому и на 5,4% по пессимистичному сценарию Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования. Это будет самый большой поквартальный рост в течение года после того, как в 2014 году инфляция впервые с кризисного 2008 года достигла двузначных значений (см. таблицу). По предварительным данным Росстата, рост цен в 2014 году составил 11,4%. Ускорения инфляции в первом квартале ожидает и Минэкономразвития. Ранее министр Алексей Улюкаев в интервью РБК говорил, что рост цен будет двузначным в 2015 году, «достигнув своих высших значений в конце первого квартала».

Базовый сценарий ЦМАКП рассчитан исходя из среднегодовой цены на нефть в $64–68, пессимистичный – в $51–55 за баррель. 11 января нефть с поставкой в феврале торговалась на отметке чуть выше $50 за баррель.

Резкий скачок цен в первом квартале объясняется тем, что в начале года «будут переписаны ценники», также будет учтено резкое ослабление рубля с осени прошлого года, поясняет РБК руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов ЦМАКП Дмитрий Белоусов.

Инфляция реагирует на ослабление рубля с задержкой в три-четыре месяца, 10-процентное ослабления рубля дает 1–1,5 п.п. к инфляции, рассчитывал ранее главный экономист «Уралсиб Кэпитал» Алексей Девятов. По прогнозу ЦМАКП, годовая инфляция по базовому сценарию составит 7,1%, по пессимистичному – 16,1%.




II–III квартал

Темпы роста цен начнут снижаться со второго квартала, но инфляционный шок повлияет на реальные располагаемые доходы населения, следует из прогноза ЦМАКП. Как в базовом, так и в пессимистичном сценарии в 2015 году ожидается два пика их падения – в первом и третьем квартале. В базовом дно будет достигнуто уже в начале года (-4,3%), в пессимистичном худшее ожидает россиян в третьем квартале (-6,9%). По прогнозу Минэкономразвития реальные располагаемые доходы сократятся на 2,8% в 2015 году, реальная зарплата – на 3,9%. Это соответствует базовому прогнозу ЦМАКП.

Снижение спроса из-за сокращения доходов приведет к более резкому падению оборота розничной торговли. Потребительский сектор до второй половины 2013 года был одним из основных факторов, удерживающих российскую экономику от рецессии, признавали в Минэкономразвития. Во втором и третьем кварталах по базовому сценарию розница «сожмется» на 2,9–3,5%. Пессимистичный сценарий предполагает более сильное падение – на 4,6–7,8%.

Во втором квартале ускорится и падение промышленности.

IV квартал

Все это неизбежно приведет к ускорению падения экономики. Четвертый квартал 2015 года, по прогнозу ЦМАКП, может стать для нее самым сложным. На него придется самое глубокое падение ВВП: оно может составить 3,6% по базовому сценарию и 6,6% по пессимистичному (год к году). Промышленность может сократиться на 3,6 и 5,8% по базовому и пессимистичному сценариям, это самое сильное поквартальное падение в году. Оборот розничной торговли снизится на 3,1 и 7,9% соответственно.

Падение ВВП будет определяться не только кризисным сжатием спроса и инфляционным шоком, но и кредитным кризисом, поясняет Дмитрий Белоусов. В базовом варианте риски есть только в секторе розничного кредитования, в пессимистичном – также и корпоративного, поясняет он. Все факторы будут влиять на ВВП не единовременно – «волна [снижения] спроса и инфляции и кредитная» будут следовать одна за другой, поясняет он.

Кризис на рынке потребительского кредитования будет вызван закредитованностью и снижением реальных доходов населения. «Предприятия и государство начнет экономить на заработной плате, а население брало кредиты под ожидания высокого роста зарплат. Банкам придется корректировать кредитную политику и «вышибать» долги. В итоге чистое кредитование будет отрицательным. Это невиданный шок на потребительском рынке», – говорит Белоусов.

По прогнозу ЦМАКП, в 2015 году ВВП упадет на 2,6–2,9% по базовому варианту и на 4,6–4,9% по пессимистичному. По прогнозу HSBC, падение составит 3%, максимальное падение придется на третий квартал – минус 3,2%. Официальный прогноз от Минэкономразвития на текущий год – минус 0,8%, но Улюкаев в декабре прошлого года не исключал, что этот показатель, а также прогноз по инфляции необходимо будет пересмотреть.


http://top.rbc.ru/economics/12/01/2015/54b23a829a79472d785df68b

Дефолт самостийной

Почему банкротство Украины становится неизбежным

Ситуация вокруг возможного дефолта Украины обострилась. О том, что государство может в новом году приостановить выплаты по своим обязательствам, заявляли в последние две недели многие эксперты, включая Андрея Илларионова. Масла в огонь подлил министр финансов России Антон Силуанов. По его словам, Украина нарушила условия трехмиллиардного кредита, выданного Киеву (тогда еще в лице президента Виктора Януковича и премьера Николая Азарова) в позапрошлом году.

Договор о выкупе украинских облигаций, подписанный в декабре 2013 года, предусматривал ковенант, запрещающий Украине наращивать свой долг выше уровня в 60 процентов ВВП. Между тем эту отметку страна перешла еще осенью прошлого года. Таким образом, Россия на протяжении последних нескольких месяцев имела право потребовать досрочного возвращения долга. Этого не произошло, более того, Москва давала понять, что не собирается воспользоваться ковенантом. Однако теперь риторика изменилась.

Если РФ все же истребует долг, у Украины практически нет шансов избежать дефолта в ближайшие пару месяцев. Валютные резервы Национального банка Украины составляют 8 миллиардов долларов, тогда как объем долгов, подлежащих выплате в течение этого года (без учета российского), достигает 10 миллиардов. Причем объемы резервов стабильно сокращаются, поскольку Нацбанк вынужден тратиться на поддержку валютного курса. Выходит, Киеву придется либо отказаться от выплаты этого долга, либо израсходовать последние средства на его погашение и пропустить тем самым следующий платеж.

Однако пока с заявлением Силуанова не все ясно. Кремль никак не выражал желания привести Украину к дефолту. Скорее, речь идет о давлении для достижения результата в политических вопросах. Но и помимо возврата этого кредита проблемы у Украины острейшие.

Год назад ситуация для Украины выглядела неприятной, но терпимой. Резервы — около 20 миллиардов долларов, госдолг — около трети ВВП. Но последующие события все резко изменили. Падение гривны, возврат долгов МВФ, взятых во время предыдущего кризиса, обвал ВВП привели финансовую систему страны на грань катастрофы.

Международные инвесторы реагировали на эти обстоятельства весьма последовательно. Стоимость страховки Украины от дефолта сейчас самая высокая среди всех стран мира, за исключением Венесуэлы. Даже Греция, где лидер наиболее популярной в данный момент партии Алексис Ципрас прямо заявляет о необходимости списать долги накануне выборов, находится в лучшем положении (в отличие от Украины, Брюссель будет удерживать Грецию на плаву до последнего).

Из текущей статистики тающих резервов видно, что расплатиться по внешним долгам в текущем году для Украины нереально. Единственная надежда — Международный валютный фонд, размышляющий сейчас о том, стоит ли выделять Киеву очередной транш. По подсчетам экспертов фонда, Киеву в 2015 году потребуется не менее 15 миллиардов долларов. Такие деньги у МВФ есть, но есть и сомнения, стоит ли их выделять стране, чья финансовая система в обозримом будущем не сможет выжить без подключения к аппарату жизнеобеспечения.

Дело в том, что кредит МВФ фактически означает лишь откладывание решения вопроса о задолженности Украины в долгий ящик. По-иному могло бы быть только в случае, если на Украине случится стремительный посткризисный рост экономики. Но надежды на это мало — скорее всего, ВВП продолжит падение и в наступившем году, а предсказывать что-либо на следующий совершенно невозможно. В целом экономический спад в 2014-2015 годах оценивается в 12-20 процентов, а некоторые специалисты предсказывают обвал почти на треть.

Чтобы расплатиться по долгам, Украине нужны стабильная валютная выручка и положительный торговый баланс. Однако ключевой экспортный регион, Донбасс, охвачен гражданской войной, да и для остальных территорий мировая конъюнктура рисует не самые прекрасные перспективы: цены на продукцию металлургии остаются низкими. За счет сельского хозяйства, которое по соглашению об ассоциации с ЕС получает определенные преференции, вытянуть всю экономику нельзя. Поднять новые индустрии в течение пары лет — совсем уж фантастический сценарий.

Так что «когда» в отношении дефолта на Украине более актуально, нежели «если». Конечно, могут возникнуть разные новые обстоятельства, но попытка их предсказать — дело неблагодарное. Легче оценить, во что обойдется украинцам, их соседям и Европе в целом отказ платить по обязательствам.

В принципе, дефолт — не конец света. Да, это влечет за собой негативные последствия, начиная от оттока капитала, заканчивая полным крахом доверия к собственной валюте, но все это на Украине происходит и сейчас. Большинство населения последствия на себе, конечно, ощутит, но трагедией для украинцев, привыкших к непростой экономической и политической ситуации, дефолт не станет.

Самая главная неприятность — это обвал гривны. Если Украина перестанет платить по долгам, на новые иностранные кредиты ей рассчитывать не придется в течение нескольких лет. Соответственно, валюте в стране взяться будет неоткуда. Спрогнозировать, насколько рухнет гривна, достаточно сложно — частично ее снижение уже было заложено в ожидания инвесторов. Но по всей вероятности, доллар едва ли будет стоить менее 20 гривен.

Значит, Украину ждет дальнейший обвал импорта и, соответственно, обрушение тех сфер экономики, которые с ним связаны. Экономический кризис на Украине может затянуться, но может и, обострившись, раньше закончиться. Другой вопрос, что гарантий восстановительного роста никто не даст. При этом платежный баланс окажется в стабильном плюсе, так как страна сможет покупать товары и услуги лишь на ту сумму, которую выручит от экспорта.

Внешняя инвестиционная деятельность на какое-то время будет заморожена, впрочем, она и сейчас находится на крайне низком уровне. В стране может быть введен валютный контроль, не исключен даже принудительный перевод валютных вкладов, ныне замороженных, в гривну по фиксированному государством курсу.

Зарубежные страны также будут затронуты украинским дефолтом, даже несмотря на сравнительно небольшие размеры украинской экономики. Инвесторы почти наверняка начнут уходить с развивающихся рынков, а стоимость заимствований для них существенно вырастет. В первую очередь последствия кризиса ощутит Россия. Во-первых, возникнут проблемы с прокачкой газа по Украине, которая в столь экстренной ситуации вновь не сможет оплачивать поставки для себя и примется отбирать топливо. Проблемы с транзитом неизбежно скажутся на отношениях РФ и Евросоюза, что даст дополнительный козырь в руки поставщиков сланцевого газа из США. Вместе с тем перебои с поставками топлива могут превратить нынешнюю европейскую стагнацию в полноценный (и уже третий за последние семь лет) кризис.

По сути дела, никому дефолт Украины не выгоден, если, конечно, иметь в виду чисто экономические соображения. Но логика событий такова, что предотвратить дефолт в ближайшие два-три года (при условии выдачи новых траншей МВФ) или ближайшие пару месяцев (если кредит выдан не будет) способно только очень редкое стечение обстоятельств. «Хорошего решения» долговой проблемы Киева нет и не ожидается.


http://lenta.ru/articles/2015/01/13/default/

Полагаю все можно смело умножать на 2 ....
Импортозамещение говорят будет.... АВТОВАЗ у нас по этой части всегда в лидерах, сегодня объявил о росте цен на 9 %. У нас очень физиологичная экономика - потребляем импртные продукты а выпускаем отечественное говно. Так продукты еще толком не подорожали, а говно уже дорожает.

Тойота в России +20%

Живучие сланцы:
почему нефтяная отрасль США выдержит обвал цен


Непрекращающееся падение цен на нефть, которое с июня 2014 года достигло уже почти 60%, поставило под вопрос благополучие американской сланцевой индустрии. С 2008 года сланцевая революция набирала обороты и неожиданно быстро вывела США в мировые лидеры по добыче углеводородов. Но теперь отрасль столкнулась с первым по-настоящему серьезным испытанием, а некоторые наблюдатели даже говорят, что на кону стоит ее выживание. Действительно ли сланцевая революция под угрозой или у американских нефтяников есть запас прочности, чтобы выдержать период низких цен?

В последний раз нефтяной рынок сталкивался с подобным обвалом цен в 2008 году, когда стоимость барреля сначала выросла до $147, а затем обрушилась до $30. Американский сланцевый бум тогда только начинался, а цены довольно быстро восстановились. В 2011–2013 годах средняя стоимость нефти Brent превышала $100 за баррель, что, по данным британской BP, оказалось самым стабильным ценовым периодом с 1970 года. Высокие цены поддерживали сланцевый бум, но столь благоприятные условия, судя по всему, закончились: мало кто ожидает возвращения нефтяных котировок к трехзначным показателям в ближайшие годы.

Прогнозы все мрачнее


В понедельник один из самых влиятельных на сырьевом рынке банков Goldman Sachs существенно – на $20–33 – понизил прогнозы по мировым ценам на нефть. Аналитики банка прогнозируют, что средняя цена Brent в 2015 году составит $50,4, а в 2016 году – $70 (ранее банк ожидал $83,8 и $90 соответственно). Американская нефть WTI, согласно новому прогнозу Goldman Sachs, будет стоить в среднем $47,1 в 2015 году и $65 в 2016 году (вместо прежних оценок в $73,8 и $80).


Чуть более оптимистичны на этот год аналитики Societe Generale и Deutsche Bank: 9 января они написали, что среднегодовая цена Brent составит $55 за баррель (Societe Generale) и $59,4 (Deutsche Bank).


Получается, инвестбанки ожидают, что глобальный эталон Brent будет стоить в среднем менее $60 в 2015 году. Но добыча сланцевой нефти в США рентабельна при цене выше $65 за баррель Brent (в среднем по стране, по оценке Rystad Energy и Morgan Stanley Commodity Research). Во вторник, 13 января, Brent торговался ниже $46, то есть многие нефтяные проекты в Америке сейчас невыгодны и останутся такими по меньшей мере до конца 2015 года. Означает ли это, что компании разорятся, а сланцевая отрасль рухнет?


Добыча продолжает расти

Goldman Sachs считает, что нет. Более того, падение цен может пойти отрасли на пользу – сделать ее более эффективной и устойчивой к ценовым колебаниям. Аналитики банка полагают, что цена нефти WTI должна продержаться на уровне $40 за баррель (сейчас – $45) в течение полугода, чтобы заметно затормозить добычу в США. Но Brent и WTI достигнут дна во втором квартале 2015 года, считает Goldman Sachs, и к началу следующего года они уже будут стоить $70 и $65 соответственно.


Сейчас США продолжают наращивать нефтедобычу, которая и так находится на тридцатилетнем максимуме. В декабре 2014 года среднесуточная добыча нефти составила 9,2 млн барр., сообщило 13 января Управление энергетической информации США (EIA). В 2015 году ведомство прогнозирует увеличение добычи до 9,3 млн барр./сут. Согласно ноябрьскому прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), в 2015 году добыча в Штатах увеличится до 9,4 млн барр./сут. (для сравнения – в России среднесуточная добыча нефти (с конденсатом) за 11 месяцев 2014 года составила 10,5 млн барр.).


Низкие цены пока не повлияли на текущее производство, но компании начали сокращать инвестиции и откладывать бурение новых скважин. По последним данным Baker Hughes, которые нефтесервисная компания публикует еженедельно, за неделю по 9 января количество активных буровых установок в США сократилось на 61 – крупнейшее снижение с февраля 1991 года – до 1421. Число активных буровых установок упадет до 1000 к марту-апрелю, если цены не восстановятся, считает президент консалтинговой фирмы WTRG Economics Джеймс Уилльямс. «Рост добычи либо замедлится, либо остановится», – говорил он Bloomberg 10 января.


Нет сомнений, что нефтяные цены снова поднимутся, но до каких минимумов они опустятся, сколько на них продержатся и до каких уровней смогут восстановиться, сказать не может никто. «Данные фьючерсных рынков позволяют предположить, что цены на нефть впоследствии снова повысятся, но будут оставаться ниже уровня последних лет, – написали в декабре экономисты МВФ Рабах Арецки и Оливье Бланшар (pdf). – Однако дальнейшее развитие ситуации связано со значительной неопределенностью относительно изменения факторов спроса и предложения».


Неуловимая breakeven price

Что станет с американской сланцевой отраслью, если котировки будут держаться, к примеру, на текущих уровнях ($45–50 за баррель)? В теории ответ на этот вопрос связан с понятием безубыточной цены (breakeven price), то есть цены нефти, при которой добыча является рентабельной. Если рыночная цена нефти опускается ниже ее себестоимости, производителю становится невыгодно добывать нефть. Проблема в том, что, хотя все аналитики опираются на понятие breakeven price, точного определения этого индикатора не существует, компании и аналитики используют разные методики расчета. В широком понимании безубыточная цена должна покрывать все производственные издержки компании при полном цикле производства углеводорода – от поиска и геологических работ до реализации сырья на рынке, налоговых отчислений и т.д. В то же время для компаний часть таких издержек может быть нерелевантной (sunk costs), так как средства уже потрачены и на них уже невозможно повлиять.


Кроме того, порог рентабельности варьируется от проекта к проекту, от участка к участку и от производителя к производителю. Даже в рамках одного месторождения различные производители могут иметь разный порог окупаемости, поскольку они используют разные способы бурения, их скважины могут быть более или менее производительными. К тому же у них может быть различная долговая нагрузка, и потому устойчивость к низким ценам тоже разная. На одном из крупнейших сланцевых месторождений США – Баккен в Северной Дакоте – работают больше 100 компаний. Аналитики различных инвестбанков, включая UBS, Goldman Sachs и ScotiaBank, оценивают breakeven price для Баккена в $60–80 за баррель. А согласно презентации (pdf.) департамента минеральных ресурсов Северной Дакоты, она варьируется от $29 до $77.


Массовых разорений не будет

Многие частные компании, рассчитывавшие заработать на «сланцевом Клондайке», брали для разработки дорогостоящих проектов кредиты, и теперь необходимость обслуживать этот долг заставляет их продавать нефть по цене даже ниже порога рентабельности. По подсчетам S&P Capital IQ, если в 2010 году общая задолженность американских компаний, которые занимаются исключительно добычей нефти и газа (сюда не включаются вертикально интегрированные гиганты как ExxonMobil) составляла $128 млрд, то к четвертому кварталу 2014 года эта сумма выросла до $199 млрд. На прошлой неделе стало известно о банкротстве первой американской нефтяной компании, специализирующейся на сланцевой добыче: частная техасская компания WBH Energy не смогла погасить обязательства на $50 млн.


Но пока это изолированный случай. Goldman Sachs считает, что дефолты наиболее закредитованных компаний могут начаться, только если нефть WTI продержится на уровне $40 за баррель до середины 2015 года. «Компании с большей кредитной нагрузкой уже находятся в режиме профилактики, когда деньги откладываются только под поддержание текущих месторождений», – говорится в докладе банка.


Что будет со сланцевым газом

Обвал нефтяных котировок может затронуть и рынок природного газа, хотя цены на американский газ не зависят напрямую от стоимости нефти. В США газ из сланцевых пород начали добывать раньше нефти, в 2013 году более 40% всего природного газа, добываемого в США, было сланцевого происхождения.

Пятая часть от общего производства газа в США приходится на газ, сопутствующий при добыче нефти, поэтому возможное сокращение объемов нефтедобычи из-за низких цен неминуемо повлияет и на темпы добычи газа. Кроме того, низкие цены на нефть ставят под угрозу планы США экспортировать природный газ. Пока американские компании только занимаются строительством инфраструктуры: в США строится четыре СПГ-терминала, и отгрузки с первого из них – Sabine Pass в Луизиане – начнутся только в конце 2015 года. Приоритетным рынком для американского СПГ считается Азия. Например, после катастрофы на Фукусиме Япония остановила работу всех ядерных реакторов в стране, и газ стал для нее основным источником энергии, а сама страна – главным покупателем СПГ в регионе. Помимо этого, азиатские цены на газ подстегивала дорогая нефть.

В 2013 году средняя цена на поставку СПГ в Японию составляла $16,45 за 1 млн британских термальных единиц (БТЕ), но в 2014-м она снизилась до $15,50 за 1 млн БТЕ. По оценке аналитиков, опрошенных Reuters в декабре 2014 года, цены по японским газовым контрактам в 2015 году могут снизиться на 30% из-за обвала нефтяных цен.


Сланцевый оптимизм

Goldman Sachs считает, что нынешний период низких цен, вероятно, породит «новую отрасль», которая будет характеризоваться не только меньшими затратами на обслуживание месторождений, но и более высокой производительностью. Новый баланс потребует от нефтяных компаний отказаться от наиболее затратных глубоководных проектов и проектов по освоению нефтеносных песков, а также принять на вооружение альтернативные, еще более эффективные технологии. Банк прогнозирует, что компаниям придется сократить расходы на 20–30%. Отрасль, вероятно, ждет консолидация, более крупные игроки, находящиеся в хорошем финансовом положении, будут избавляться от нерентабельных активов и выбирать более перспективные проекты.

Goldman Sachs подчеркивает «оптимистический характер» сланцевой индустрии: «взгляды производителей вряд ли изменятся, если только конъюнктура не станет особенно враждебной, а цены настолько низкими, что поставят под вопрос само выживание отрасли».


Сланцевая добыча характеризуется большей гибкостью и может быть быстро восстановлена, как только ценовая конъюнктура улучшится. Если была закрыта конвенциональная скважина, ее возвращение на прежний уровень добычи может занять «месяцы, если не годы», отмечает директор Platts в Хьюстоне Иса Рамасами. Но восстановление добычи на скважине, где используется фрекинг, занимает лишь неделю, «поэтому американские производители сланцевой нефти могут вернуться на рынок в короткий срок, как только цены начнут расти».

зачем постить этот бред?

Греф предупредил об угрозе «масштабнейшего» банковского кризиса

Банковский кризис в текущей ситуации будет «масштабнейшим», заявил журналистам в кулуарах Гайдаровского форума глава Сбербанка России Герман Греф. Ранее он выразил мнение, что цена на нефть не сможет долго удерживаться на уровне $40 за барр., однако на уровне $60-70 за барр. цены могут держаться несколько лет

«Очевидно, что банковский кризис будет масштабнейшим», – цитирует РИА Новости Германа Грефа в среду.

Такой пессимистичный прогноз для российской экономики сбудется при сохранении текущей ситуации, то есть в случае сохранения цен на нефть на уровне около $45 за барр., пояснил глава Сбербанка.

Сбербанк в текущем году будет формировать меньшие резервы в сравнении с другими банками, отметил Греф. «Я думаю, что мы сформируем меньше резервов, чем банковский сектор. У нас покрытие резервами сейчас значительно выше, чем по банковской системе», – пояснил он.

При этом он подчеркнул, что обсуждение вопроса о том, как потратить резервные фонды, является самой плохой формой обсуждения экономической политики.

«Если мы обсуждаем только то, за какой период времени мы потратим фонды, то тогда я абсолютно согласен, что мы потратим эти фонды значительно быстрее, чем мы себе это можем сегодня представить, и с печальными последствиями для экономики», – сказал Греф. По мнению главы Сбербанка, уже через год доля государства в экономике может «увеличиться драматически».

«По нашим подсчетам, при цене в $45 за барр. нефти придется сформировать примерно около 3 трлн руб. резервов за 2015 год, – отметил он. – Это означает, что государство будет капитализировать банки и повышать свою долю в них, а банки будут покупать индустриальные предприятия и становиться финансово-промышленными группами». Греф предупредил, что «вся наша [России] экономика будет государство».

Ранее в среду, выступая на самом Гайдаровском форуме, Греф выразил мнение, что цена на нефть не сможет долго удерживаться на уровне $40 за барр., однако отметил, что на уровне $60-70 за барр. нефтяные цены могут держаться несколько лет. Он пояснил, что отскока цен к $60 можно ожидать в течение года – «чем глубже мы упадем сегодня, тем быстрее будет отскок», хотя нефти по $100 за барр. уже не будет.

Снижение стоимости нефти отразится на российской экономике и вынудит власти сокращать госрасходы, сказал он, подчеркнув, что России необходим радикальный поворот в экономической политике, в частности снижение давления на бизнес, усиление защиты прав собственности и повышение прозрачности работы правоохранительной системы.

«Даже если цены на нефть отскочат, нам все равно нужно очень серьезно заниматься своими внутренними проблемами. Структурное замедление экономики началось раньше, до Украины, до падения цен на нефть, – сказал он. – Очевидно, в этом году мы увидели бы очень низкие темпы роста вне зависимости от этих двух факторов».


http://top.rbc.ru/economics/14/01/2015/54b...a7947cd93b4e4f1

Бюджетный туман: как Россия лишилась одного из главных завоеваний 1990-х

Сергей Алексашенко - cтарший научный сотрудник Центра развития НИУ ВШЭ

Бюджетную конструкцию, сложившуюся в России после кризиса 1998 года и ставшую основой экономического роста, можно считать разрушенной. Преднамеренное искажение экономических показателей и прогнозов достигло такого уровня, что сегодня мало кто способен понять реальное состояние бюджета и то, что с ним происходит/

Режиму Владимира Путина повезло: он возник в то время, когда Россия, пережив сложнейший и тяжелейший трансформационный период, экономические, социальные и политические кризисы, наконец, встала на путь устойчивого роста. Еще до всякого роста мировых цен на нефть. И о причинах этого роста стоит поговорить еще раз.

Тяжелейший кризис 1998 года, разрушивший значительную часть финансовой системы, тем не менее создал для российской экономики надежный плацдарм для рывка. Бюджетное хозяйство было расчищено от бремени дефицита и от неисполнимых расходных обещаний Думы в середине 1990-х, а девальвация стала мощным заслоном на пути импортной продукции и открыла путь отечественному производителю к населению. Только после кризиса 1998-го Россия завершила ту программу макроэкономической стабилизации, которую приходилось реализовывать всем странам, уходившим от плановой экономики. Только самые успешные из них провели эту программу за 6-8 месяцев.

Тяжелейший политический кризис, в который попала Россия в 1998-м, фактический приход к власти прокоммунистического думского большинства, ставшего основой для формирования правительства Примакова-Маслюкова, тем не менее не привел к изменениям в экономической политике. Напротив, именно это правительство жестко и бескомпромиссно зачищало бюджет, замораживало зарплаты и пенсии. Несмотря на левую риторику, правительство не сделало ни одного шага к восстановлению плановой экономики, не стало пересматривать итоги приватизации, не стало изменять экономические правила игры вообще. И именно это стало тем трамплином, с которого прыгнули вверх российские олигархи. Их богатство сформировалось в середине 1990-х, но до кризиса им больше приходилось разбираться с долгами, чем закупать недвижимость и яхты. После кризиса, поняв, что их правам собственности в России ничего не угрожает, они начали интенсивно вкладываться в развитие сырьевых компаний, которые успешно приобрели ранее.

С 1999 по 2004-й российская нефтяная промышленность, в основном частная, увеличила физические объемы производства нефти на 50%. Производство металлов (черных и цветных) выросло на 30–35%. Да, конечно, им повезло: мировые цены оттолкнулись ото дна и начали потихоньку расти. Но, с одной стороны, нефть начала быстро дорожать только в 2004-м (с $30 до $40). А с другой, цены на газ росли вместе с ценами на нефть, но производство газа за те же пять лет выросло всего на 10%. Это «чудо» закончилось в 2004-м, после дела «ЮКОСа». Нефтяная промышленность становилась все менее и менее частной («Сибнефть», ЮКОС, ТНК-ВР, «Башнефть»), и рост добычи нефти, как ни странно, резко замедлился: с 2005-го по 2014-й средний темп роста добычи нефти в стране составил 1,4%.

Какое-то время рост экономики поддерживали заоблачные нефтяные цены и безудержные внешние заимствования российских банков и компаний. Потом пару лет восстановительного роста после кризиса 2008-го – и еще в позапрошлом, 2013-м, году в России остановился рост инвестиций. Именно это стало главной причиной торможения российской экономики. Западные санкции лишь немного ускорили это торможение, а рухнувшие нефтяные цены, хотя и поставили рубль на колени, на экономической динамике еще всерьез сказаться не успели.

Но падение цен на нефть четко высветило паутину лжи, которой за последние несколько лет российские чиновники окутали макроэкономическую конструкцию страны.

Возьмем, например, Основные направления денежно-кредитной политики - документ, который был одобрен Банком России полтора месяца назад, но к тому моменту полностью потерял свою актуальность. В нем описывались некие мифические условия функционирования российской экономики – курс рубля, состояние платежного баланса, экономический рост, – к которым экономика в этом году не придет, даже если цены на нефть вырастут до $70 или даже $80 за барр. В документе утверждается, скажем, что Банк России всерьез намерен по итогам 2015 года снизить инфляцию до 6–6,5%. А ведь это своего рода «дорожная карта» Банка России. Глядя на нее, банки и компании корректируют свои планы и прогнозы. Именно она должна быть актуальной, построенной на правдивой оценке ситуации. Без доверия бизнеса и населения ЦБ мало что сможет сделать.

Но гораздо более серьезные изменения происходят в бюджетном хозяйстве, где за последние несколько лет были приняты решения, разрушавшие созданную после кризиса 1998-го конструкцию. Уроки того кризиса были внимательно изучены и выучены; бюджетный дефицит, который и был настоящей причиной дефолта, стал «табу» для Владимира Путина. Поскольку вскоре после его прихода в Кремль цены на нефть и доходы бюджета начали расти, бюджетный дефицит стало возможным не только ограничить, но потом и свести к нулю. В ситуации нефтедолларового дождя середины 2000-х иметь бюджетный дефицит стало не просто неприличным: даже удалось накопить весьма солидные резервы.

Но отказавшись от наличия бюджетного дефицита в той ситуации (что, безусловно, правильно), Минфин одновременно с этим разработал такой Бюджетный кодекс, который фактически сделал невозможным использование дефицита как инструмента бюджетной и экономической политики. Это ярко проявилось во времена кризиса 2008-го, когда на затыкание бюджетных дыр и правительственных решений щедро начали направляться ресурсы Центрального банка и Фонда национального благосостояния. И направляться, минуя бюджет, главным образом через ВЭБ.

Механизмы разрушения целостности федерального бюджета, запущенные в 2008-м, успешно продолжали работать и позже. Потому что выяснилось, что многие расходы, которые по тем или иным причинам хочется профинансировать, можно финансировать помимо бюджета. А это очень удобно, даже если надзор за бюджетом осуществляет абсолютно подконтрольная Дума. Эти шаги разрушили и концепцию дефицита бюджета, потому что в нормальной бюджетной статистике размещение в ВЭБе депозитов Банка России или ФНБ называется квазифискальным дефицитом и должно трактоваться как обычный дефицит.

Когда в 1993-м я пришел на работу в Минфин, одной из моих первых задач стала консолидация бюджета, который в тот момент не финансировался как единое целое, а состоял из нескольких частей, для каждой из которых существовали свои правила формирования доходов и расходов. В необходимости понимания того, что происходит в бюджетном хозяйстве, политическое руководство страны к тому времени уже убедилось. Да и мощный «союзник» в лице МВФ у меня имелся – переговоры с его миссиями шли практически постоянно, а объяснять им наличие трех или четырех бюджетов особенностями русской души было проблематично. Сегодня же у политического руководства, похоже, нет желания ни разбираться в реальном состоянии бюджетного хозяйства, ни думать об экономике вообще. «Что там в бюджете? Деньги есть? Дефицита нет?» И получаемый ответ – «Все в порядке. Деньги есть. Дефицит в рамках» – абсолютно устраивает.

Затем из-за боязни показать, что почти все расходы на сочинскую Олимпиаду финансируются бюджетом, была придумана схема с частными участниками, которые получали кредиты ВЭБа под залог неокупаемых проектов с полным пониманием, что эти кредиты не будут возвращены. Поскольку это понимание с самого начала существовало и у ВЭБа, он заранее получил бюджетные гарантии на все свои олимпийские убытки. Олимпиада прошла, фанфары отгремели, а бюджет продолжает платить по счетам.

Потом Минфин придумал еще одну схему, связанную с необходимостью спасения банка ВТБ, который неосмотрительно решил поглотить Банк Москвы (и председателем Наблюдательного совета которого был министр финансов). Почти 300 млрд руб. на спасение госбанка выдал ЦБ, а у Минфина – ни дефицита (рост госдолга компенсирован ростом остатков на счетах), ни расходов (которые размазаны во времени на 10 лет). Эта схема настолько понравилась властям, что ее начали активно тиражировать и на другие разворованные банки – Мособлбанк, «Траст» и т.д.

Затем последовала национализация пенсионных накоплений. Согласно закону, их средства в момент уплаты взносов отражаются на лицевых счетах граждан в Пенсионном фонде, и поэтому забирает их государство не у Пенсионного фонда, а у граждан. Государство пообещало компенсировать гражданам забранные с их счетов средства в будущем, за счет увеличения платежей в рамках распределительной системы. Однако никаких правил и сроков компенсации при этом не установило. Не сообщается, каким образом отобранные рубли будут конвертироваться в баллы, на которых отныне строится распределительная система. И эти суммы не отражены в государственных обязательствах (то есть госдолге).

Самой же откровенной формой финансирования квазибюджетных расходов, утверждаемых правительством, стало растаскивание средств ФНБ.

Преднамеренное искажение бюджетной ситуации достигло такого уровня, что, похоже, сегодня понять ее реальное состояние и тенденции ее изменения не в состоянии ни правительство, ни даже Минфин. Чем еще объяснить, что на следующий же день после подписания закона о бюджете 2015-го года было объявлено о проведении непропорционального секвестра расходов? Притом что еще нет никаких оснований считать, что бюджет не будет выполнен по доходам. Притом что даже если он не будет выполняться по доходам, то по Бюджетному кодексу нужно использовать средства Резервного фонда. Притом что сокращение бюджетных расходов ввиду инфляции, сильно превышающей прогнозные значения (не стоит забывать и о росте цен на все импортные товары, закупаемые бюджетной сферой), окажется по факту в разы более сильным, чем те 10%, о которых говорит Минфин. А сокращение реальных бюджетных расходов в условиях падающей экономики означает сокращение совокупного спроса и лишь ускорит ее падение.

Все это не высшая математика, и вероятно, кто-то из министров экономического блока понимает эти проблемы на качественном уровне. Но для принятия решений нужны еще и количественные оценки. В сентябре 1990-го в ходе обсуждения программы «500 дней» с членами советского правительства было поразительно видеть, насколько неадекватной информацией о реальном положении дел в экономике они обладали, как они были не в состоянии дать оценку ситуации перед лицом главы государства. Все их предложения строились на привычных госплановских фразах «мы должны», «мы повысим», «мы реализуем», «мы введем». Когда после всего этого президент Михаил Горбачев отказался принять решение о начале реформ, стало ясно, что нашу страну ожидает серьезная экономическая катастрофа. Сегодня при наблюдении за российскими политиками складываются похожие ощущения.


--------------------------------------------------------------------------------

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.


http://daily.rbc.ru/opinions/economics/14/...a7947cf78bcac2a

«Не мешайте работать»: чего ждет малый бизнес от власти

Вчера РБК запустил опрос предпринимателей на своем сайте: «Что мешает малому и среднему бизнесу в России?» Менее чем за сутки проголосовали более семи тысяч человек, а на просьбу редакции прислать свои предложения и идеи, как государство может помочь малому и среднему бизнесу, откликнулись около сотни предпринимателей. Мы продолжаем собирать мнения бизнеса, а с самыми интересными предложениями, поступившими за минувшие сутки, можно ознакомиться уже сейчас

Из предложенного списка проблем, которые больше всего тревожат предпринимателей, на первом месте – «высокие ставки по кредитам»: из 7000 респондентов эту позицию отметили более половины (3723 человека). Почти столько же указали на «неопределенность экономической ситуации» и «высокие налоги» (3633 и 3580 человек соответственно).


Предложений у малого бизнеса немало: от «просто не мешать работать» до необходимости создания «в каждом городе с населением более 100 тыс. человек инкубаторов малого и среднего бизнеса», но чаще всего предприниматели предлагают следующее:

1. Вернуть «упрощенку»

Изменения законодательства за последние несколько лет привели к тому, что введение упрощенного режима налогообложения резко усложнилось, жалуются авторы писем. «У предпринимателей, работающих через ООО, возникла необходимость сдавать бухгалтерскую отчетность и платить налог на имущество», – отмечает предприниматель из Москвы. По его словам, ФНС и ПФР ежегодно меняют формы отчетности, порядок предоставления информации, что приводит к ошибкам в документах и, как следствие, штрафам. Жизнь малого бизнеса усложняют многочисленные коды и классификации (ИНН, КПП, ОГРН/ОГРНИП, ОКОНХ, ОКВЭД, ОКТМО, БК и проч.), смысл которых большинству предпринимателей не ясен, постоянные новации по их изменению обременительны, сетует бизнесмен из Санкт-Петербурга. «Малый бизнес (производство), который сейчас существует, – это бизнес, который может существовать только на упрощенке. Если введут налог на имущество и на землю – нам конец, я уже посчитал», – резюмирует учредитель небольшого хлебокомбината.


Предложения

Помимо возврата упрощенной системы налогообложения необходимо «свести все документы, регулирующие деятельность малого бизнеса, в один кодекс объемом в 200 страниц, который менять редко», предлагает предприниматель из Сыктывкара. Необходимо запретить регулирующим органам постоянно вносить изменения в формы отчетности и свои нормативные акты, считает индивидуальный предприниматель из Ямало-Ненецкого автономного округа, а из идентификаторов бизнеса оставить только ИНН, а все остальные – отменить или оставить для внутреннего пользования госструктур.


2. Снизить налоги на оплату труда

Сейчас любой предприниматель, имеющий наемных работников, должен выступать агентом по НДФЛ и оплачивать страховые взносы и другие платежи за своего работника. В крупной компании для этого существует своя бухгалтерия, а малый бизнес должен для этих целей либо нанимать бухгалтера на аутсорсинге (что ведет к дополнительным расходам), либо выплачивать серую зарплату, отмечает бизнесмен из Нижнего Новгорода.


Предложения

Снизить налоги на оплату труда вдвое советует властям предприниматель из Воронежской области. «Это позволит увеличить белую зарплату и высвободить средства для развития бизнеса», – отмечает он. Разрешить наемным работникам в малом бизнесе самостоятельно платить за себя налоги и отчисления в ПФР и бюджетные фонды предлагает предприниматель из Москвы.


3. Упростить экспорт продукции

Процедура экспорта из России небольших партий товара чрезвычайна сложна и запутана, пожаловался РБК владелец небольшого интернет-магазина в Москве. В результате, чтобы легально отправить в Европу партию товара, многие предприниматели занимаются откровенной контрабандой, вывозя товар под видом личных вещей, подтверждает ремесленник из Тулы. Таможня предпочитает работать с крупными экспортерами сырья, под которых заточено администрирование, а государство в целом не стимулирует несырьевой экспорт, думают многие предприниматели.


Предложения

Резко упростить оформление таможенных документов на экспорт предлагает владелец московского интернет-магазина. Например, при стоимости партии товара в пределах 100 000 рублей в адрес одного покупателя – ограничиться электронной декларацией от продавца, заменяющей все экспортные документы. Еще одно предложение – упростить проведение платежей в валюте, что приведет к снижению их стоимости.


4. Изменить систему господдержки бизнеса

Большинство откликнувшихся на опрос РБК предпринимателей никогда не обращались за помощью к государству. «Средства фондов просто разворовываются по своим знакомым, – считает предприниматель из Калининграда. – Это конкурс бумажек, справок, заявок, складности текстов бизнес-планов, и самое главное, никто даже не ездит проверять, а есть ли там предприятие или нет». Система господдержки сложна, забюрократизирована, разбросана по множеству ведомств, не открыта и нелогична, считают предприниматели.


Предложения

Снизить налоги на суммы помощи бизнесу предлагают сразу несколько предпринимателей, отказавшись от прямых льгот, дотаций, субсидий и безвозмездных грантов. Создать единый федеральный орган поддержки малого бизнеса, собрав в нем функции различных ведомств, предлагает бизнесмен из Ростова-на-Дону, и передать функции отбора получателей средств господдержки (если она в каком-то виде останется) общественным организациям предпринимателей и банкам, специализирующимся на работе с малым бизнесом.


5. Изменить кредитную политику

Даже до валютного кризиса представитель малого бизнеса редко мог получить кредит по ставке ниже 17–18% годовых в рублях, а сейчас ставки выросли до 28% годовых и выше, жалуется предприниматель из Алтайского края, что делает их фактически запретительными.


Предложения

Создать сеть из небольших региональных банков, которые будут специализироваться на кредитовании малого и среднего бизнеса, предлагает властям предприниматель из Москвы. «Ставка по таким кредитам не должна быть выше ставки рефинансирования Банка России +3%», – отмечает бизнесмен из Челябинска. В качестве обеспечения по кредитам предприниматель должен будет предоставить обеспечение в размере 20% от суммы кредита, остальные 80% возьмет на себя госфонд, считает предприниматель из Кирова. За целевым расходованием средств должны следить местные филиалы общественных организаций предпринимателей; аналогично необходимо поступить с лизингом, считают несколько бизнесменов.


6. Отказаться от госрегистрации договоров аренды

Высокие ставки аренды – одна из главных проблем малого бизнеса (это отмечают и участники опроса РБК). Причем местные и региональные органы власти подчас сдают помещения по ставкам выше рыночных, жалуется житель Калининграда. А обязанность регистрировать договора аренды помещений на срок свыше 11 месяцев приводит к тому, что большинство договоров заключается на срок менее 11 месяцев, что не позволяет строить долгосрочные планы развития, прогнозировать размер арендной платы и относить на себестоимость расходы на ремонт, отмечает бизнесмен из Московской области.


Предложения

Отменить нормы ГК об обязательной регистрации договоров аренды недвижимости. «Ввести запрет на использование у.е. в арендных договорах, – предлагает один из франчайзи «Ив Роше». – Это снизит возможности арендодателей в манипулировании ставками аренды».


7. Полностью отменить плановые проверки бизнеса

Самая главная просьба малого бизнеса к власти – не мешайте нам развиваться. Так или иначе, деятельность предпринимателей контролируют 12 надзорных ведомств, которые при должном усердии всегда находят, к чему придраться.


Предложения

«Отменить действие многочисленных замшелых инструкций из времен СССР, на основании которых ведомства занимаются вымогательством, измеряя освещенность и влажность в офисных помещениях, проверяют наличие выдвижных подставок для клавиатуры компьютеров, ищут ведра на кухне с надписью «Для пола», – рекомендует властям предприниматель из Самары. «Провести масштабную ревизию существующих положений по технадзору с целью их упрощения, – советует предприниматель из Калужской области. – Полностью передать надзорные функции общественным организациям, которые бы могли проводить проверки только при поступлении жалоб от потребителей».




Если у вас есть предложения и идеи, как государство могло бы помочь малому и среднему бизнесу, вы можете послать их на адрес: business@rbc.ru,

и мы обязательно передадим их участникам Госсовета по проблемам предпринимательства.

Не забудьте указать свое имя и ОГРНИП или ОГРН вашей компании. Они нам необходимы для того, чтобы понимать, что предложения исходят от настоящего предпринимателя.

Редакция РБК обязуется не разглашать личную информацию без согласия респондента.


http://top.rbc.ru/own_business/15/01/2015/...027693#xtor=AL-[internal_traffic]--[rbc.ru]-[main_body]-[item_13]

P.S. Даже если у вас нет предложений, то пожалуйста, проголосуйте в опросе -http://daily.rbc.ru/special/business/14/01/2015/54b59e7b9a7947b5449fd248
Не оставайтесь безучастными - невозможно услышать того, кто молчит.

http://daily.rbc.ru/opinions/economics/16/...a794725944bd2f6


Почему нефть может упасть до $20 за барр.

Григорий Явлинский


Ряд фундаментальных факторов свидетельствует о том, что цена на нефть в ближайшие годы может оставаться в диапазоне $20–50 за барр. Более того, расчеты экспертов показывают, что такой уровень цен может сохраниться на 7–10 лет. Эта статья публикуется в рамках проекта РБК «Сценарии-2020», в котором известные экономисты и эксперты рисуют сценарии развития России в ближайшие годы

Весомым фактором ухудшения экономической ситуации в России стал полный провал российской энергетической политики. Целая серия ошибочных решений и просчетов правительства объясняется неспособностью правильно понять и оценить основные тренды в развитии мирового нефтяного рынка, в том числе:

– общий рост производства нефти в мире и особенно в США;
– появление на рынке мощного направления добычи нефти из сланца;
– расклад политических сил на нефтяном рынке: кому выгодны высокие цены на нефть, а кому – низкие и т. д.;
– снижение спроса вследствие прогресса в энергосбережении и увеличения производства альтернативной энергии (в первую очередь биотоплива).

Поговорим подробнее о каждой из этих ошибок.

1. Перепроизводство нефти может сильно затянуться

При нынешних ценах на нефть разработка новых месторождений в США, Канаде и многих других странах действительно когда-нибудь прекратится, что приведет к новому витку роста цен. Но вопрос в том, когда именно это произойдет.

Это зависит от того, насколько долго будет поступать нефть из уже разрабатываемых месторождений, сколько новых месторождений уже в процессе разработки – а ее останавливать еще менее рентабельно, чем продолжать даже при более низких ценах. В целом геологи сходятся на том, что пик производства нефти в США (оно уже выросло в четыре раза за последние 10 лет) придется на 2017-2018 годы, после чего может начать снижаться. На «традиционных» месторождениях качают нефть до 20 лет, но сланцевые могут иметь более короткий жизненный цикл. Если это так, то нынешний «кризис перепроизводства» будет продолжаться не 15 лет, как в 1984–1999 годах, а лет 10 или даже 7-8 – но все равно не год и не два.

Многие прогнозы российских специалистов и «стратегов» ошибочно включают в себестоимость нефти все предельные издержки, то есть все то, что нужно затратить на разведку и разработку нового месторождения. Похоже, именно из этого исходили российские руководители и эксперты, по представлениям и расчетам которых себестоимость добычи нефти – от $80 до $110, а потому ее цена не может быть в среднем ниже $90.

Однако в среднесрочном плане (те самые 7-8 или более лет) определяющим фактором цены на нефть будут не совокупные предельные издержки, а переменные предельные издержки, нефтяные аналитики еще называют их cash costs. Это расходы, необходимые, чтобы покрывать издержки добычи и доставки потребителю нефти из уже разработанных месторождений. Они намного ниже: как показывают расчеты Morgan Stanley, свыше 80% мирового производства нефти рентабельно при цене немногим более $30 за барр., свыше 90% – при цене порядка $40 за барр.

На основании этих расчетов можно сделать вывод, что цена нефти в ближайшее время будет отражать предельные переменные издержки от $20 до $50 за барр. Таким образом, сегодня рынки приблизились к тому, что скоро будет верхним (а не нижним!) пределом.

2. Недооценка сланцевой революции

Сланцевая революция в США – еще один сильный аргумент для возвращения к конкурентной цене в $30–40 за барр. Хотя сланцевая нефть является относительно дорогостоящей, ее производство может быть «включено и выключено» гораздо легче – и дешевле, – чем обычные месторождения. Она легко прекращается, когда спрос слаб, и быстро наращивает объем, когда спрос растет.

EOG Resources из Хьюстона считается одной из самых эффективных энергетических компаний в США. Недавно она заявила, что на некоторых скважинах на сланцевых месторождениях норма прибыли после уплаты налогов может достигать 10%, даже если нефть подешевеет до $40 за барр. 80% американских сланцевых проектов будут прибыльными при ценах от $40 за баррель WTI.

И если сложно призвать к совместным действиям 12 стран ОПЕК, попробуйте заставить тысячи независимых операторов отреагировать на снижение цен на нефть. Также многие из этих компаний воспользовались хеджированием, гарантировав выгодную цену на часть добываемой нефти. А срок погашения задолженности у энергетических компаний обычно составляет несколько лет. Поэтому многие американские производители нефти могут столкнуться с проблемами только после 2015 года. Так что добиться сокращения добычи и сворачивания нефтяного бума в США будет непросто и при низких ценах на нефть.

Это опять-таки подсказывает, что предельные переменные издержки на производство сланцевой нефти в США, которые, как правило, оцениваются не выше $40–50 за барр., и будут являться потолком мировых цен на нефть в ближайшие 7–10 лет.

3. Правила игры на нефтяном рынке

Сейчас в предложении нефти наблюдается избыток, который и оказывает давление на цены на нефть. В ответ многие ожидали, что ОПЕК объявит о сокращении производства. Этого не произошло, в том числе и потому, что был учтен прошлый опыт: арабская политика сокращения производства нефти в 1970-е годы не привела к росту цен на нефть, но привела к банкротству бюджета Саудовской Аравии.

Поэтому борьба с низкими ценами – это не просто сокращение добычи. По мнению аналитика Morgan Stanley Адама Лонгсона, «простого замедления роста поставок, как правило, недостаточно, чтобы сбалансировать избыток предложения на рынке в краткосрочной перспективе. Нужно добиться, чтобы практически не производился товар – нефть – вне картеля».

Вероятно, в снижении цен играет роль и политический фактор – разрыв отношений и конфронтация России с США и антисирийскими нефтяными арабскими странами. Возможно, это также привело к ускорению падения цен на нефть в связи с задачей отодвинуть Россию (как и Иран) от рынков нефти путем негласных договоренностей и неформальных санкций.

История динамики цен на нефть, с поправкой на инфляцию и с учетом индекса потребительских цен в США, показывает, что $50 за барр. – своего рода «пограничная» цена. Последние 40 лет, с тех пор как реально окреп и стал влиятельным ОПЕК, некоторые аналитики делят на три больших периода:

1. С 1974 по 1985 год цена на эталонную нефть США – West Texas Intermediate (WTI) – колебалась между $48 и $120 в сегодняшних ценах.

2. С 1986 по 2004 год цена колебалась от $21 до $48 (за исключением двух кратких моментов во время российского кризиса 1998 года и в 1991 году, во время войны в Ираке).

3. С 2005 по 2014 год нефть вновь торговалась в диапазоне примерно $50–120, за исключением 2008-2009 годов, периода финансового кризиса.

Диапазон цен в последние 10 лет очень напоминал первое десятилетие господства ОПЕК, но сегодня особое внимание следует уделить 1986–2004 годам. Разницу между этими двумя периодами можно объяснить фактическим распадом ОПЕК в 1985 году, что привело к переходу от монополистической к конкурентной цене на последующие 20 лет. ОПЕК в конце концов воспользовалась ростом китайского спроса и вернула контроль за ценой на нефть и монопольное ценообразование в 2005 году.

Будут ли следующие 10–15 лет новым периодом конкурентного ценообразования (при которых $50 за барр. является верхним пределом) или же ОПЕК удастся восстановить свою монополию, при которой эта цена снова будет нижним пределом? Обозреватель Reuters Анатоль Калетски считает, что именно второе – цель Саудовской Аравии в последние месяцы. Для этого ей необходимо сломать альянс России и Ирана в поставках нефти и в смысле цен, и в плане масштабов рынка, а также убрать с рынка американских производителей сланцевой нефти. Но даже если эта стратегия будет реализовываться успешно, за несколько месяцев или даже за год-два низких цен ее не воплотить в жизнь.

В то же время дополнительное давление на цены в среднесрочной перспективе окажет и отмена санкций в отношении Ирана, и окончание гражданских войн в Ираке и Ливии. Эти страны могут активировать такие дополнительные запасы и объемы производства нефти, которые суммарно, вместе с Россией, больше, чем потенциал Саудовской Аравии.

4. Новые технологии и экологические требования

Есть и другие основания ожидать, что Саудовской Аравии и странам ОПЕК не удастся в ближайшие 7–10 лет вернуться к монопольному ценообразованию (а потому цена в $50 будет верхней границей нового ценового диапазона). В их числе новые технологии (например, благодаря технологиям гидроразрыва пласта и горизонтального бурения объем добычи нефти в США только с 2010 года увеличился более чем на 60%, до 9 млн барр. в день), экологическое давление; снижение долгосрочного спроса на нефть.

Экологические требования, развитие альтернативной и «зеленой» энергетики и прогресс в энергосбережении (правительство США, например, требует к 2025 году довести экономичность автомобильных двигателей до уровня 23 км пробега на литр бензина, а правительство Южной Кореи вводит стандарт в 24 км на литр бензина уже к 2020 году) могут превратить значительную часть нефти, добываемой за пределами Ближнего Востока, в так называемые замороженные ресурсы. Таковыми уже стали, например, огромные запасы угля, которые остаются под землей в Европе и США, но утратили свою экономическую ценность по экологическим и технологическим причинам.

Дальнейшая динамика цен на нефть, таким образом, будет зависеть от того, удастся ли ОПЕК восстановить свою монополию – тогда вероятно возвращение к ценовому диапазону $50–120 за барр., – или же мировой рынок нефти ввиду изложенных факторов будет двигаться в сторону нормальных конкурентных условий и цены будут удерживаться в диапазоне $20–50. Ситуация, вероятно, прояснится не прямо сейчас, а в пределах года-двух.

Для России и один год в таких условиях – огромный срок. В этом случае, согласно расчетам Morgan Stanley, дефицит текущего счета составит более 2%, экспорт упадет на 8% ВВП, реальный дефицит бюджета составит не менее 5% ВВП, инфляция вырастет на 6–8 процентных пунктов, т.е. вплоть до 20% в годовом исчислении. Следует ожидать активного использования резервного фонда для покрытия дефицита в размере 2% ВВП и спада ВВП не менее чем на 6%. Вдвое сократятся резервы и в абсолютном выражении, и в процентном по отношению к ВВП (с 22% до 10%), на 30 процентных пунктов ухудшится соотношение резервов к внешнему долгу (с 67% до 37%).

За падением курса рубля последует рост цен, увеличение тарифов монополий, снижение номинальных и реальных доходов населения, недоступность кредитования, что приведет к снижению покупательной способности населения и существенному сокращению потребления. Бюджет в связи с резким сокращением доходов от экспорта перестанет быть двигателем экономики, остановится целый ряд программ и крупных проектов, которые составляли несколько процентов ВВП; отток капитала заморозит инвестиции и капитальное строительство, упадут цены на жилье, нежилые помещения и аренду.

Практика ручного управления и огосударствления бизнеса приведет к дальнейшему росту издержек, падению конкурентоспособности, снижению производительности труда. С учетом полной загрузки производственных мощностей, недоступности кредитования в стране (из-за запредельно высоких процентных ставок) и за рубежом (из-за санкций), отсутствия свободного капитала для создания новых мощностей все это уже в первом полугодии текущего года может привести к серьезной рецессии и двузначной инфляции.

При этом у правительства нет ни кредита доверия со стороны бизнеса, ни стратегии преодоления кризиса. Постоянно произносятся слова, никак не связанные с реальностью, и репутационный ресурс власти, столь необходимый в нынешних условиях, полностью отсутствует. Это ведет к нарастанию так называемых рациональных ожиданий инфляции, и переломить этот тренд будет крайне трудно.

Даже беглый анализ показывает, что все эти процессы (кроме санкций) были очевидны в течение как минимум последних пяти-шести лет. Неготовность российского правительства к такому развитию событий – следствие крайне низкого качества аналитической работы, дилетантского уровня обсуждения. Продолжающаяся военно-политическая авантюра на Украине, абсурдный антиевропейский политический курс и некомпетентное руководство сделают выход из этой ситуации практически невозможным. Для России с учетом ее проблем это может стать экономической катастрофой.


--------------------------------------------------------------------------------

Несколько лет назад ведущие экономисты по заказу правительства разработали «Стратегию-2020» –​ план долгосрочного развития России. Сегодня об этом плане и показателях, которые в нем ставились, уже мало кто помнит. Горизонты планирования для бизнеса, чиновников и потребителей сузились в лучшем случае до нескольких месяцев. Но думать о будущем все равно необходимо. В проекте РБК «Сценарии-2020» известные экономисты и эксперты рисуют сценарии развития России в ближайшие годы по окончании экономического и политического кризиса.​ Другие материалы проекта читайте здесь.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.



P.S. как экономиста Явлинского не могу не уважать. Но, как политика не люблю - в основном за "мягкость".

Вообще-то и доллар может опуститься на докризисный уровень, а может и дальше....
Для этого есть два возможных сценария развития событий. Один более или менее реальный, а другой, конечно, совершенно фантастический....

Особый путь российского кризиса
Михаил Прохоров о новых экономических условиях

Россия столкнулась с кризисом отработанной модели развития, которая на протяжении последних 15 лет считалась единственно правильной, что требует новых подходов к госуправлению, полагает в статье, написанной для "Ъ", МИХАИЛ ПРОХОРОВ, экс-лидер партии "Гражданская платформа".


Хотя санкции в отношении России были введены более полугода назад, а нефть начала свое снижение с прошлой осени, власти так и не приступили к разработке программы борьбы с кризисом, надеясь на русский авось. Отсутствие стратегии подтверждается беспрецедентной чиновничьей разноголосицей: сегодня даже неспециалисты видят, что российская власть не действует как единая команда.

Российские макроэкономисты на госслужбе (или "макрушники", как мы их называем) заблудились в трех соснах и не могут расставить приоритеты между поддержанием курса рубля, обузданием инфляции и обеспечением экономического роста, в то время как опыт представителей крупного бизнеса и экономистов-практиков практически полностью игнорируется.

Главным риском для системы управления является отсутствие в ней руководителей с опытом управления экономикой на нисходящем тренде, т. е. из "лихих 90-х".

Новое качество кризиса

Оба прежних кризиса в той или иной мере пришли извне — в 1998-м мы столкнулись с отголоском "азиатского" кризиса 1997-1998 годов; в 2008-м кризис оказался просто глобальным, начавшись в США. Механизмы выхода из кризисов 1998 года и 2008 года сегодня не сработают; не нужно поэтому уподобляться плохим генералам, ведущим битвы "прошедших войн".

Девальвация рубля в 1998-1999 годах позитивно сказалась на российской экономике потому, что безработица на пике кризиса достигала 13,1% трудоспособного населения, а загруженность мощностей составляла по отдельным отраслям от 29% до 63% (при этом значительная часть советского оборудования еще не выработала свой срок). Девальвация обесценила рублевые долги (по многим обязательствам были объявлены дефолт и реструктуризация) и поставила заслон на пути импорта. Отток капитала в 1998 году составил смешные по нынешним меркам $21,7 млрд. После кризиса сменились правительство и экономическая модель. Какие могут тут быть аналогии?

Скорректированный бюджет на 2009 год был сверстан из расчета $41,5 за баррель, а не $96,2, как на текущий год. Налоговая нагрузка на фонд оплаты труда, которая в 2009 году составляла в среднем 110,8 тыс. руб., в 2014-м выросла до 216,1 тыс., или на 95%(!). Как тут развиваться несырьевому бизнесу? Международные резервы России в начале острой фазы кризиса в сентябре 2008 года составляли $583,1 млрд, а на начало текущего года — лишь $385,5 млрд. Я не говорю про реквизированные пенсионные накопления и огромные дыры в региональных бюджетах.

Сегодня нельзя закрывать глаза на то, что нынешние проблемы порождены чисто российскими факторами: с одной стороны, огосударствлением и бюрократизацией экономики, которые гасили ее рост; с другой — последствиями санкций из-за конфронтации с Западом.

Перечислю пять особенностей, которые придадут кризису 2015 года весьма специфические черты.

1. Развитие экономики в последние годы поддерживалось возможностью постоянного наращивания издержек и госрасходов. Базовые тарифы "естественных монополий" выросли с начала 2000-х годов в 6-11 раз, расходы постоянно ложились на потребителя. Это закладывало пренебрежение к эффективности в любую из производственных цепочек — и без смены этого подхода никакая стратегия выхода из кризиса не сможет оказаться успешной.

2. Экономика России зависит от добычи и экспорта энергоносителей не меньше, чем пять или десять лет назад, но сегодня у "национальных чемпионов" нет резервов роста добычи этих ресурсов, способной хотя бы частично компенсировать снижение нефтяных цен. В России в 2014 года добыто на 7,2% больше нефти, чем в 2008-м (среднегодовой темп прироста едва превысил 1%), при этом почти весь прирост прошлого года пришелся на "Башнефть". "Газпром" в 2014 году снизил добычу газа на 9,3% и роста ее в 2015-м не ждет. Основной мотор российской экономики больше "не тянет".

3. Федеральный бюджет в его нынешней форме ориентирован не на развитие, а на сохранение status quo. Перекос в сторону военно-социального бюджета советского типа лишь нарастает в последние годы в условиях противоречия мировому тренду — инвестициям как в человека (в образование и здравоохранение), так и в реальные коммерчески окупаемые и важные для жизни страны проекты.

4. Федеральный центр распределяет 2/3 средств бюджетной системы страны. Эта "вертикаль" лишает низовое звено экономики как денег, так и инициативы — и потому с уровня регионов и тем более муниципалитетов не стоит ждать поддержки в преодолении кризиса.

5. Наконец, ускоренный переход к плавающему курсу рубля, повышение процентной ставки и запуск маховика инфляции ведет к мощнейшему дестимулированию хозяйственной активности. Переоценка валютных долгов предприятий и банков (девальвация увеличила их рублевую стоимость более чем на 16,2 трлн руб.) и платежи по новым кредитам сделают большинство неэкспортных компаний убыточными, а сокращение спроса обесценит их активы. В свою очередь, кредитование экономики практически заморожено и стало очень рискованным, на балансах банков будут расти плохие долги, а со стоимостью вкладов 18-20%, кроме операций по дисконтированию долгов, зарабатывать банкам просто негде.

Я думаю, вывод из сказанного вполне понятен: всем нам нужна новая стратегия преодоления проблем и новые инструменты выхода из кризиса.



Источник: Газета "Коммерсантъ" №14 от 29.01.2015, стр. 2

Михаил Задорнов – РБК: «Некоторые действия ЦБ рынок просто не понимал»


Новый год начался для российской экономики не менее драматично, чем закончился прошлый: цена на нефть упала ниже $50 за баррель, ослабление рубля продолжилось, а агентство S&P снизило в понедельник суверенный рейтинг России до «мусорного» уровня. Несмотря на все это, предправления ВТБ 24, экс-министр финансов Михаил Задорнов считает, что кризис будет не таким глубоким, как в 2008–2009 годах, и немалую роль в этом сыграет слабый рубль, который, по мнению банкира, взял на себя основной шок от падения нефтяных цен и санкций. В блиц-интервью РБК он рассказал о пользе девальвации, а также о том, чего рынку не хватает в действиях ЦБ

РБК– Как вы оцениваете действия ЦБ в условиях кризиса? Какие решения были правильными, где были просчеты?

– ЦБ сейчас, безусловно, сложно работать. На мой взгляд, Банк России действовал активнее, чем правительство. Сейчас нам бы хотелось увидеть их более слаженную работу. ЦБ не может в одиночку проводить антиинфляционную и антикризисную политику. Идеально, когда в правительстве создан антикризисный штаб, а ЦБ принимает в его работе активное участие. От регулятора нам хотелось бы большей последовательности в действиях, быстроты реакции и более активной коммуникации с рынком. Некоторые действия ЦБ рынок просто не понимал, и это сыграло негативную роль. Судя по тому, что сейчас происходит в Банке России, эта проблема осознается его руководством. Я имею в виду появление новых фигур – Дмитрия Тулина и Александра Торшина, которые давно известны рынку.

– В адрес Банка России звучит критика по поводу изменения ключевой ставки, которое не помогло стабилизировать курс рубля, а много других проблем прибавило. Почему повышение ставки у нас не дало результата? Ведь есть примеры других стран, где одно такое решение помогало.

– Не считаю, что у нас это не сработало. Повышение ключевой ставки в конечном счете наряду с другими мерами правительства помогло стабилизировать ситуацию на валютном рынке. Почему рубль до сих пор не нашел своего равновесного положения и остается перепроданным, понятно. К сожалению, ключевым фактором, влияющим на курс рубля, остается цена на нефть. Поскольку нефть не нашла своей равновесной цены, рынок играет против рубля. Как только нефтяные цены стабилизируются, это повысит не только курс рубля, но и стоимость всех российских активов – они получат более справедливую оценку. Однако пока нефть продолжает падать. Не стоит сравнивать Россию с любыми другими странами. Уместно сравнение с сырьевыми государствами, которые тоже зависят от стоимости барреля.

– Но вот, например, руководители Объединенных Арабских Эмиратов заявляли, что для них падение цен на нефть не критично, так как экономика все меньше зависит от нефтяных котировок.

– Да, у них меньше зависимость и бюджета, и платежного баланса от экспорта нефти. В России, к сожалению, нефтепродукты и газ составляют около 63% всего экспорта, в доходах бюджета нефтегазовые доходы достигают 10% ВВП, остальные – 8%. В тех же Эмиратах туризм и строительство дают большую долю в доходах бюджета. Но сравнение нас с ОАЭ не совсем корректно. Там население, если учитывать только граждан этой страны, составляет 1 млн человек, в соседнем Кувейте – 1,2 млн. А у нас вместе с населением Крыма – 144 млн человек. Поэтому лучше сопоставлять Россию, например, с Бразилией, население которой составляет около 190 млн человек, или Индонезией, где проживает 300 млн. Это тоже экспортные страны с сопоставимым уровнем среднедушевого дохода.

– Некоторые эксперты, а также руководители крупных нефтяных компаний не исключают снижения цен на нефть до $20–30 за баррель. Можете дать краткий прогноз по экономике, если это произойдет: что будет с рублем, ставками, какие действия регулятора в этом случае возможны?

– Мы не занимаемся такими прогнозами. Нефть может как упасть до $20–30 за баррель, так и вырасти до $60.

– Но вы же закладываете в свой бизнес-план макропрогнозы. Каковы они?

– Мы заложили в свой бизнес-план следующий ориентир: среднегодовая стоимость нефти составит $50 за баррель. Исходя из этого мы считаем, что снижение ВВП составит 4–4,5%. Тем не менее инфляция, поднявшись в первом квартале до уровня 13–14%, далее начнет замедляться. Начиная со второго квартала у ЦБ появится возможность для снижения процентных ставок.

– До какого уровня ЦБ может снизить ставку?

– Мы считаем, что снижение будет постепенным, и в четвертом квартале ЦБ может понизить ставку до 10,5%, то есть до того уровня, с которого произошло ее резкое повышение в декабре.

– Герман Греф уже предсказал банковской системе «масштабнейший кризис». Вы с ним согласны? Какие сейчас самые болевые точки в банковском секторе?

– Экономика находится в кризисе, это влияет и на банковский сектор. Падают финансовые результаты работы предприятий, сокращаются реальные доходы населения, в результате банковским заемщикам становится сложнее рассчитываться по уже взятым кредитам. По нашим наблюдениям, уже в прошлом году резко сократилось присутствие в России легальных и нелегальных мигрантов, и этот тренд продолжится. Отчасти из-за этого у нас не будет такого роста безработицы, который обычно сочетается с глубоким падением ВВП. Но рост безработицы все же произойдет. Поэтому увеличение просрочки по уже имеющимся кредитам неизбежно. У банков не будет возможности размывать эту просрочку новыми выдачами, потому что брать кредиты по резко увеличившимся ставкам граждане и предприятия будут меньше. Банки будут больше зарабатывать на трансферном и комиссионном доходах. Получается, что ставки по уже выданным кредитам остаются низкими, новые деньги стоят дороже, выдачи новых кредитов уменьшатся. Следствие всего этого – убытки на балансах банков. Некоторым банкам сложно будет пережить этот год, особенно тем, кто еще не расчистил балансы с прошлого кризиса.

– Государство разработало меры поддержки, но получат ее только крупные банки, что делать остальным?

– Это задача собственников – докапитализировать свои банки. Государство докапитилизирует в основном госбанки, что логично, ведь государство в них собственник.

– Как вы считаете, этот кризис будет глубже и дольше, чем кризис 2008–2009 годов?

– Он не будет глубже, потому что, как мы ожидаем, снижение ВВП будет меньше, чем в прошлый раз и потому что ЦБ отпустил курс. Не все осознают важность этого решения. ЦБ сосредоточил основной шок от падения цен на нефть и санкций на курсе, а не на финансовом и реальном секторах. Если бы курс рубля был в коридоре, то падение объемов производства было бы значительнее. Таким образом ЦБ смягчил влияние падения сырьевых цен на российскую экономику.

– То есть бюджет не теряет доходов от экспорта?

– Не только бюджет. От этого выигрывают производители, и не только производители нефтепродуктов. Они могут не сокращать производство и наращивать чистый экспорт. Компании, работающие на внутреннем рынке, могут бороться с импортными товарами и услугами, ведь импорт сокращается.

– Но торговля ожидает резкого падения продаж из-за высокой инфляции.

– Если мы посмотрим результаты крупнейших ретейловых сетей, то увидим, что рост продаж в прошлом году у них был выдающимся. С точки зрения продовольственного ретейла и этот год будет неплохим. Хотя, конечно, для определенных секторов, например продавцов импортной одежды, год будет сложным.

– Считаете ли вы, что в России capitalcontrol де-факто введен? Ведь экспортеры начали продавать выручку по указанию свыше.

– Нельзя так сказать, потому что в самом понятии capitalcontrol есть много важных элементов. И продажа валютной выручки – вовсе не главный из них. Когда вводится ограничение движения капитала, то на любые операции по приобретению активов физическим лицом или предприятием нужно разрешение центрального банка страны.

– Продают ли сейчас экспортеры выручку по обозначенному графику?

– Это вопрос к экспортерам. Я думаю, что есть определенное пожелание по продаже, но никакого графика не существует.

Оф. представитель Сузуки - лодочный мотор DT30RS - 147 т.р., был - 116. поднял на 26,7%

Нет никакого кризиса, наша область – островок стабильности в океане хаоса.

КАЗ закрылся, не?

А тут про кризис среднего возраста тоже?

crazybubble, КАЗ приостановил финансово-хозяйственную деятельность. Судя по прошлогоднима объёмам производства, это надо было сделать гораздо раньше.

      Вопрос к выкладывающим умные суждения экономистов и т.д., серьёзно , без иронии, просто я сам стараюсь не вникать в эти  экономические тонкости, не читаю больших  умных текстов, не хочу взрывать себе мозг. Собственно вопрос, если  в моей предпринимательской деятельности за последние месяцы "хаоса и кризиса" выручка в торговле(по сравнению с тем же периодом прошлого года) изменилась ровно на сумму равную удорожанию товара( всего 10-15%), то что это значит? У меня что, тоже "островок стабильности в океане хаоса"?  

Торговля наркотиками - вообще континент стабильности в океане хаоса. Рекомендую.

LISS, у меня даже подозрение есть, что Alexov каким-то таким бизнесом и занимается.

Alexov, случайность. А всё остальное вокруг, тоже подорожало всего на 10-15%?

p.s. На основной работе, квиток января 2015 отличается от января 2014 только цифрой года. Вот это понимаю, стабильность.

    А ещё и торговлей оружием. А если серьёзно  то  банальная  торговля, товары повседневного спроса, то что изначально стоит недорого и нужно каждый день. И только российского производства, от сырья и до конечного изделия. И никогда не брал кредитов, и нет аренды , всё своё, вот потому и могу позволить себе поднять цену на 10-15%,   а остальные, кредитные предприниматели, возможно уже вкручивают в цену подорожавшие кредиты, возможно под шумок берут больше прибыль, что мне до них, у меня свои потребности. А кредиты это вообще абсолютное зло, в кризис это особенно заметно.

Я прямо задумался, какие у нас есть промышленные товары повседневного спроса. На ум приходят только пакеты в супермаркетах. Но они и так 10 рублей стоят - конский ценник за листок целлофана, на который накрутить 1 рубль означает накрутить 10%.

Запчасти, инструмент (мы же с вами автомобилисты) - некоторые импортные подорожали в разы. А наши традиционно страдают неровным качеством, или представляют из себя откровенное гавно (пример - отечественные гаечные ключи и прочий инструмент, иногда попадается такое, что на 1 раз.)

Я, конечно, толпы разорившихся и просящих на паперти предпринимателей не вижу (как и покупателей), и не скажу, что ценник взлетел в небеса прямо на всё - нет, на всё он не взлетел, но доходы не успевают.

Есть, конечно, и плюсы в кризисе - больше начинаешь крутиться, больше экономить, ищешь по тем же запчастям свои варианты, сочиняешь что-то вместо того чтобы бездумно покупать новое, в конце концов тупо меньше жрёшь и больше ходишь пешком, особенно вот по тёплой погоде (в конце концов, как говорится, в Африке вообще дети голодают).

Инфляция в России продолжает разгоняться. Эксперты полагают, что к лету она достигнет отметки в 20 процентов. Дорожают продукты, лекарства и услуги. Власти ищут способ замедлить рост цен. Самый привлекательный вариант — ждать, пока доходы населения снизятся. Это автоматически охладит потребительскую активность и собьет инфляцию. За нормальные цены в магазинах придется заплатить падением уровня жизни.

Кризисная магия чисел
Рост цен заметил каждый, кто ходит по магазинам. Что подорожало сильнее всего?

По информации Росстата, в январе 2015-го цены выросли на 15 процентов по сравнению с январем 2014-го. За месяц инфляция составила 3,9 процента. Быстрее всего она набирает обороты в Крыму (8 процентов), медленнее всего — на Чукотке (полпроцента).

Некоторые товары подорожали очень сильно. Абсолютный рекордсмен — сахар. За год его цена выросла на 67,9 процента (для сравнения: годом ранее он подешевел на 0,8). На втором месте — крупы, 45 процентов (в прошлом году цена упала на 0,3). На 40,7 процента подорожали овощи и фрукты, рыба — на 25,8, мясо — на 24 (в январе 2014-го было минус 0,1), бытовая техника — на 24,4 процента, лекарства — на 20,2.

В отдельных случаях рост цен еще можно как-то оправдать. Например, резкое подорожание плодоовощной продукции. Сейчас в России зима, фрукты и овощи большей частью импортируются за валюту. Население вынуждено расплачиваться за сильную зависимость государства от зарубежного продовольствия. Производство сахара также держится на импорте: техника, семена, сырье — все это ввозится из-за рубежа.

Понятны причины 49-процентного удорожания заграничного отдыха. Но сложнее объяснить повышение на 16,5 процента цен на услуги детских садов. То ли там держат импортных воспитателей, которым платят в долларах и евро, то ли столовые закупают манную кашу где-нибудь в Бельгии. Образование тоже подорожало на 15,1 процента, медицина — на 10,4 процента. Наконец, за коммунальные услуги (содержание и ремонт жилья, включая выплаты на капремонт) россияне теперь платят больше на 24,2 процента. В прошлом году цены в этом сегменте прибавили всего 0,4 процента.

По итогам 2014 года, Россия стала лидером среди стран БРИКС. Лидером по росту цен. Инфляция в нашей стране достигла 11,4 процента. Остальным до нас далеко: в Бразилии — 6,4 процента, в Индии — 5,9, в ЮАР — 5,3, в Китае — 1,5.

Это одна сторона медали. Другая — падение уровня жизни. Так, в январе 2015 года средняя зарплата россиянина составила 31 180 рублей. Ее рост замедлился даже в номинальном выражении: средняя зарплата увеличилась на 5,8 процента, в январе прошлого года — на 11,6 процента. А в реальном выражении (с поправкой на инфляцию и выплату налогов) зарплата упала сразу на 8 процентов. Годом ранее этот показатель был 5,2 процента со знаком плюс. Все больше безработных. На текущий момент их число достигло 4,2 миллиона человек. За месяц работы лишились 278 тысяч россиян.

Правительство ищет пути преодоления кризиса. Принята соответствующая программа: банки получили триллион рублей, ключевым отраслям экономики достались десятки миллиардов, распечатан Резервный фонд. Но нет плана по смягчению последствий резкого роста цен. Власти заняли пассивную, выжидательную позицию. Расчет понятен: население будет меньше ходить по магазинам, меньше покупать товаров, что в итоге собьет инфляцию. Проще говоря: «Хотите низких цен? Ешьте поменьше».

Без спроса
18 февраля на официальной странице Минфина в Facebook директор департамента долгосрочного стратегического планирования министерства Максим Орешкин отметил, что сейчас для экономики основной риск — инфляция. И дальнейшее развитие ситуации зависит от динамики зарплат, подчеркнул Орешкин. «Последние данные здесь оптимистичны: по итогам января темп прироста номинальных заработных плат опустился до 5,8 процентов к уровню прошлого года, что означает серьезные предпосылки для формирования тенденции на дезинфляцию», — считает чиновник.

10 февраля глава Минфина Антон Силуанов предложил отказаться от индексации социальных выплат и зарплат бюджетников в 2015 году. «Мы считаем, что можно было бы и пропустить индексацию заработных плат как госслужащим, так и другим категориям граждан, с тем чтобы, с одной стороны, облегчить бюджет текущего и последующих годов, а с другой стороны — не стимулировать дополнительное потребление, дополнительный спрос, в том числе на импортные товары», — сказал он.

Направление мысли понятно. Замедление роста зарплат — это хорошо. Снижение потребительской активности — еще лучше. Вообще власти уже не раз говорили о том, что населению платят слишком много. Одна из структурных проблем отечественной экономики — быстрый рост зарплат при низкой производительности труда. В 2013 году премьер-министр Дмитрий Медведев назвал повышение производительности труда важнейшей задачей. В конце прошлого года он повторил эту мысль, правда, не в контексте инфляции. «У нас есть целый ряд больших проблем, которые обострились не сегодня и не связаны с внешним воздействием на нашу страну, и не связаны даже с изменением цен на нефть. Это, скажем, проблема опережающего роста зарплат по отношению к росту производительности труда», — заявил Медведев.

Так что идея сокращения доходов населения возникла не вчера. Теперь для ее реализации есть веский повод. Доходы россиян могут пустить под нож ради того, чтобы остановить разгоняющуюся инфляцию.

Экономика в цугцванге
Существует несколько методов замедления инфляции. Кое-что уже было испробовано, кое-что сделать очень трудно. Но что бы сейчас ни предприняли власти, есть вероятность ухудшения ситуации. В шахматах это называется цугцвангом — каждый следующий ход ослабляет позицию игрока.

«Способов ограничения роста инфляции немало. Давление на доходы населения — самый непопулярный из них», — отметила в беседе с «Лентой.ру» руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Golden Hills-КапиталЪ АМ» Наталья Самойлова. Самый распространенный метод борьбы с ростом цен — повышение Центробанком ключевой ставки. Российский регулятор уже решался на этот шаг, что вызвало панику среди населения. В декабре 2014-го люди тратили все сбережения на холодильники, телевизоры, автомобили, чтобы скинуть обесценивающиеся рубли. Повышение ставки не привело к ожидаемому результату — инфляция разогналась на высоком потребительском спросе.

Другой путь — вернуться к поддержке курса рубля, что позволит остановить подорожание импортных товаров. «Это недальновидный шаг, который может значительно истощить золотовалютные резервы государства», — предупреждает Самойлова. Наконец, самый сложный вариант. Правительство может ввести регулирование цен и штрафовать тех, кто необоснованно увеличивает стоимость товаров. «Данная мера — одна из самых действенных. Но для ее реализации потребуется создание специализированной структуры мониторинга», — заключает эксперт.

Что же ускоряет инфляцию?
Первое, что идет на ум, — козни Запада, не желающего ослаблять санкционное давление на Россию. Да еще и нефть, как назло, упала. Но нужно смотреть в корень. Экономика нашей страны страдает от структурных проблем. «Цены на энергию, сырье, транспортные услуги определяются крупными предприятиями-монополистами. Они стараются экспортировать свою продукцию и взвинчивать цены для внутренних потребителей. В результате растут издержки производителей, например сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности», — сказал в беседе с «Лентой.ру» завкафедрой политической экономии РЭУ имени Плеханова Руслан Дзарасов. И добавил, что значительную часть своих сверхдоходов эти компании вывозят за рубеж. По данным Центробанка, в 2014 году из России утекли 150 миллиардов долларов. «Получается, что экспортеры-монополисты взвинчивают цены во всей экономике, высасывают капитал из промышленности и сельского хозяйства, а затем значительную его часть инвестируют за рубежом», — прокомментировал эксперт.

При этом экономист считает, что в текущих условиях необходимо не сокращать, а стимулировать потребительский спрос населения. Так, экспертная группа РЭУ рекомендует государству сделать ставку на строительный сектор: возвести дома на 4 миллиона российских семей, квартиры в которых будут предоставляться на льготных условиях (ипотека со сниженной ставкой). По мнению Руслана Дзарасова, это могло бы подстегнуть экономический рост.

Претворять подобные планы в жизнь крайне сложно. По крайней мере сейчас. 15-процентная ключевая ставка ЦБ ставит крест на кредитовании экономики. Чтобы банки выдавали займы под низкие проценты, правительству придется выделить им дополнительные средства. А это нагрузка на бюджет. Сейчас курс противоположный, государство старается сократить расходы. Получается, что у властей связаны руки. Неэффективная экономическая система не выдержала столкновения с внешними шоками. Один из результатов — быстрый рост цен. Чтобы остановить его, нам придется затягивать пояса и сокращать потребительскую активность.


http://lenta.ru/articles/2015/02/25/pay2fall/

Самое время всем мигрировать в хлебные края. Приезжаешь, гуляешь по магазинам. Как в коммунизм попал.

От себя не убежишь.



http://lenta.ru/articles/2015/03/31/nechaev/


«Кризис — это надолго»
Лекция экс-министра экономики Андрея Нечаева об экономических проблемах, с которыми столкнулась Россия


Фото: Максим Поляков / «Коммерсантъ»
В центре «Стратегия» прошла лекция бывшего министра экономики России, доктора экономических наук Андрея Нечаева. Свое выступление он посвятил современному состоянию российской экономики, ошибкам в социально-экономической политике и будущему, которое ждет страну в ближайшие годы. «Лента.ру» записала основные тезисы его выступления.

Социально-экономические реформы 2000-х
В России 1990-е годы были созданы реальные основы рыночной экономики. И после кризиса 1998-го стоял вопрос о продолжении либеральных экономических реформ и развитии институтов, главные принципы которых были заложены при Борисе Ельцине.

Во время первого срока Владимира Путина создана достаточно продуктивная программа, в рамках которой приняты новые Бюджетный и усовершенствованный Налоговый кодексы, а также другие серьезные законопроекты. Но, в целом, многие положения этой программы были не выполнены — полностью или частично — или свернуты.

Причиной тому стали два основных обстоятельства: первое — полившийся примерно с 2003 года дождь нефтедолларов. С другой стороны, в рамках восстановления контроля над страной Путиным был взят курс на построение вертикали власти в далеко не самой эффективной ее форме.

Ключевое значение для российской экономики имел принятый в конце первой половины 2000-х абсолютно тупиковый курс на строительство государственного капитализма с экспортной сырьевой ориентацией и сильной коррупционной составляющей. Замечу, что курс на госкапитализм потерпел крах во всех странах, которые пытались его реализовывать. Ради укрепления вертикали власти был неявно вброшен руководящий лозунг «Обогащайтесь», придуманный в свое время Бухариным совсем по другому поводу. Так оно и стало происходить, вертикаль власти укрепилась, но коррупция приобрела чудовищные размеры.


Андрей Нечаев
Фото: Сергей Авдуевский / ИДР-ФОРМАТ / ТАСС
Пока дождь нефтедолларов лился, все было неплохо. И несмотря на усилившуюся неэффективность использования средств и просто воровство, бюджетных денег хватало и на армию, и на национальные проекты, и на многое другое. Но это все являлось материальным переоснащением. Институциональных реформ практически не проводилось.

Монетизация льгот была правильной мерой, которую очень скверно осуществили. Это спровоцировало социальные протесты пенсионеров, перекрывавших федеральные трассы. В итоге, чтобы погасить это массовое возмущение, пошли на гигантский перерасход бюджетных средств. Но самая главная беда этих событий — власть стала панически бояться любых сколько-нибудь рискованных реформ.

В результате была свернута пенсионная, не доведена до конца налоговая реформа, не начата реформа ЖКХ и здравоохранения, чисто косметический характер имела реформа органов внутренних дел — смена униформы и замена слова «милиция» на «полиция» едва ли могут считаться реформированием. Реформы образования и армии вызвали много вопросов и нареканий в обществе. Жизнь заставила быстро начать пенсионную реформу два года назад в многократно менее благоприятных условиях, что неизбежно сказалось на предложенной модели пенсионной системы.

Но в целом в экономике все было неплохо, пока не начался мировой кризис 2008-2009-го.

В 2008 году были заявления чиновников самого высокого ранга, что Россия останется островком стабильности, тихой гаванью на фоне бушующего финансового кризиса на Западе. Но результат оказался крайне плачевным. В России, по основным макроэкономическим показателям, в частности по инвестициям, ВВП, падение было существенно больше, чем в странах-конкурентах. К этому добавлялась еще и высокая инфляция.

Тогда активное использование резервных фондов помогло преодолеть кризис без серьезных социальных потрясений. Но в итоге мы вышли из кризиса с еще менее эффективной структурой экономики, еще большей ее сырьевой ориентацией — кризис, главным образом, затронул обрабатывающие отрасли — и, самое основное, с еще большей долей государственного участия в экономике.

Государственная монополия
Характерная черта современной российской экономики — колоссальная, гипертрофированная роль государства как прямого хозяйствующего субъекта. В любом секторе экономики ключевую роль играют государственные либо подконтрольные государству компании. Они в целом дают около 70 процентов от ВВП.


Газовые трубопроводы в Ямало-Ненецком округе на месторождении "Газпрома"
Фото: Александр Земляниченко-мл. / Bloomberg via Getty Images / Fotobank
В результате между частным сектором и государством было потеряно равноправие, конкурентная среда почти исчезла. Это причина и отсутствия инноваций, и инфляционного эффекта, связанного с высокой монополизацией рынка и отсутствием конкуренции.

Девальвация рубля становится как бы универсальным защитным зонтиком для отечественных товаров, поскольку при девальвации национальной валюты местные товары быстро становятся потенциально более конкурентоспособными за счет подорожания импорта и занимают освободившуюся нишу. Но в сегодняшней ситуации, когда конкуренции нет, отечественные товаропроизводители вместо замещения импорта радостно повышают цены вслед за импортными товарами. В результате ценовой шок девальвации становится многократно больше, чем потенциально задавали сама девальвация и доля импортных товаров на потребительском рынке.

Нефтяная игла и рост зарплаты
К сожалению, из прошлого кризиса никаких выводов сделано не было, какого-то кардинального изменения экономической политики не произошло, сохранен курс на развитие госкапитализма с ориентацией, в первую очередь, на доходы от экспорта углеводородов и иного сырья.

Сейчас у нас доля нефти и газа в экспорте свыше 70 процентов, а доля машин и оборудования — 5 процентов. Для страны, претендующей на лидирующие экономические позиции в мире, это унизительно.

Вследствие такой ориентации экономики мы становимся чрезвычайно зависимыми от внешнеэкономической конъюнктуры. Если брать сырьевые страны, то, не считая Венесуэлы и пары других, у нас самый большой провал баланса текущего счета при падении мировых цен на сырье — это та самая нефтяная игла. Добавьте сюда еще немного «иглы» металлической и в виде химикатов — вот и получается российская экономика. 50-52 процента доходов федерального бюджета — так называемые нефтегазовые доходы.

При этом в экономике происходило и другое очень опасное явление: если в советские времена уровень зарплаты был существенно ниже, чем в других странах, то в последние годы во многом за счет нефтяных денег увеличение реальной заработной платы в основном существенно опережало рост производительности труда. В результате Россия теряла и это конкурентное преимущество — рынка с относительно дешевой рабочей силой.

Остается уповать только на экспорт
Сейчас официозная пропаганда очень любит эксплуатировать тему, что все наши беды связаны с происками супостатов: это Америка раздражена тем, что Россия встает с колен, следовательно, США ставят нам палки в колеса. Увы, это не совсем так. Ускоряющееся падение темпов экономического роста началось у нас с 2011 года, когда ни о какой Украине, санкциях, геополитической напряженности просто не шло речи.

В отличие от 2008-2009 годов сейчас Россия практически в одиночку находится в кризисе. Сначала было несколько лет снижение темпов роста почти до нуля. С четвертого квартала прошлого года идет уже очевидное падение основных макроэкономических агрегатов. При этом итоги первых двух месяцев 2015-го показывают, что оно еще и ускорилось.

Особенно резко снижаются инвестиции. Даже по официальным прогнозам Минэкономики, их падение в 2015 году составит 13-14 процентов. Это означает, что кризис надолго. В мировой истории неизвестны случаи выхода из кризиса без роста инвестиций.

Также с четвертого квартала 2014 года происходит снижение реальных доходов населения. Безработица еще не растет, но вакансий на рынке труда заметно меньше. Таким образом, снижаются два важнейших фактора экономического роста — инвестиции и потребительский спрос — и стране остается уповать только на экспорт, с которым тоже не все благополучно с учетом крайне «некорректно» ведущей себя нефти.


Нефтегазовая платформа "Лунское А", входящая в проект "Сахалин-2"
Фото: Александр Семенов / ТАСС
Поэтому, скорее всего, кризис — это надолго. Президент говорит о двух годах. На мой взгляд, это достаточно оптимистичная оценка, особенно если не будет изменена нынешняя социально-экономическая политика.

Резервы и внешний долг
После того как на Россию были наложены санкции, возможность рефинансирования долга за рубежом исчезла. Одновременно из-за падения цен на нефть снизились валютные доходы от экспорта. Добавьте идущий с середины 2008 года отток капитала, который в 2014-м стал рекордным за всю историю (155,5 миллиарда долларов). В результате пришлось залезать в золотовалютные резервы страны, существенно сократившиеся за прошлый год — на 1 февраля 2015-го до 327 миллиардов долларов. Из них примерно 170 миллиардов — резервы правительства в валюте. Поэтому ЦБ и не может больше активно поддерживать интервенциями курс рубля — на все «гуляние по буфету» у него менее 160 миллиардов. В отдельные моменты, когда ЦБ очень старался поддержать курс рубля, он тратил 20-30 миллиардов долларов в месяц. Дальше легко можно посчитать, на сколько при таких темпах трат его резервов хватило бы.

Внешний долг почти в два раза превышает международные резервы, особенно чисто валютные. При этом долг в значительной доле государственный (около 52 процентов), если брать госсектор в расширенном понимании — не только правительство, а госбанки, госкорпорации и госкомпании с преимущественным государственным участием. В последние шесть с небольшим лет доля госсектора во внешнем долге возросла более чем в полтора раза. Это говорит о том, что у нас отсутствует эффективная система рефинансирования. Одной рукой государство размещает средства за рубежом, а другой — через госбанки и госкомпании заимствует их там же.

Вывоз капитала — отчасти это вынужденный возврат кредитов из-за невозможности рефинансирования, а в определенной степени — реальное бегство капиталов. В 2015 году отток, по прогнозам Минэкономразвития, составит 115 миллиардов долларов. Это, с одной стороны, дополнительный фактор давления на рубль и девальвации, а с другой — признак неблагополучия на рынке в плане инвестиционного и предпринимательского климата.

Внутренний долг и проблемы регионов
Наряду с внешним долгом столь же быстро рос и государственный внутренний, причем не только федеральный. За последние пять лет совокупная задолженность субъектов федерации увеличилась более чем в три раза. Столь же бурно рос и муниципальный долг.

Одной из самых тяжелых российских проблем стало финансовое положение регионов. Когда в рамках реализации программы Грефа приняли Бюджетный кодекс, там было зафиксировано правило, что федеральный бюджет и консолидированный бюджет регионов делятся в пропорции 50 на 50. В конце 2008 года в связи с кризисом действие этого правила временно приостановили и так и не возобновили. В результате ныне 65 процентов — это доходы федерального бюджета, 25 процентов — бюджеты регионов и лишь 10 процентов — бюджеты муниципалитетов. То есть муниципальный уровень, где идет большая часть реальной жизни людей — образование, здравоохранение, культура и много другое, у нас финансово обезвожен.

Что касается регионального уровня, то в последние годы на него перекладывалось все больше расходных полномочий. В частности, «контрольным выстрелом» стали майские указы президента, которые в основном имеют благие намерения, но решение задач переложили на регионы, а денег им не дали.


Митинг против реорганизации здравоохранения, организованный общественным движением "Вместе за достойную медицину!", Суворовская площадь, Москва
Фото: Елена Горбачева / «Коммерсантъ»
Регионы сначала стали резать инновационные программы (у кого они были), потом инвестиционные, программы дорожного и жилищного строительства. В конце концов, региональные бюджеты превратились в кассы по раздаче зарплаты бюджетникам. Тем самым подрывается будущая налоговая база, поскольку в развитие ничего не вкладывается.

В рамках поиска способа исполнить президентские указы мы наблюдали, особенно в Москве, сокращения врачей, потом закрытие отделений и целых больниц, что привело к протестам медиков. В конечном счете, регионы начали просто активно залезать в долги, включая банковские под высокие проценты.

Сейчас в рамках антикризисного плана правительства для погашения коммерческих кредитов регионам дадут бюджетные кредиты под 0,1 процента. Но это все равно кредит, который надо возвращать. В итоге получилось, что некоторые регионы можно фактически назвать банкротами, где надо вводить внешнее управление. У нас осталось считаное число регионов-доноров, что является следствием не столько плохой работы региональных властей, сколько неправильного устройства налоговой и бюджетной систем.

Бюджет и его реальные приоритеты
Бюджет 2015-го пробивали в Госдуме в ноябре прошлого года, когда уже экономическая ситуация была кардинально иной по сравнению с периодом его разработки. Но это не повлияло на суицидальные наклонности правительства. Теперь мы живем в чудной ситуации, когда бюджет настроен на цену на нефть почти 100 долларов за баррель, хотя сейчас она 54 доллара. Курс доллара рассчитан как 37,7 рубля. Правда, девальвация стала плюсом для бюджета. Но в любом случае этот бюджет не рассчитан на применение, потому что он исходит из высоких темпов экономического роста, а последние официальные прогнозы министерства экономики показывают, что падение ВВП будет в лучшем случае три процента, а бюджет сделан на такой же рост ВВП.

Можно сколько угодно говорить о переходе к экономике знаний, об инновационном пути развития и так далее. Но, согласно бюджету, безусловным приоритетом страны являются оборона, безопасность и правоохранительные органы. С 2009 по 2013 год на безопасность выделено на 16 процентов больше средств, на оборону — на 67 процентов. Это не бюджет государства, переходящего к экономике знаний, а страны, готовящейся то ли к войне, то ли к революции, то ли и к тому, и к другому одновременно.

В 2014-2017 годах приоритетом в бюджете также остаются национальная оборона и безопасность, а образование, культура и здравоохранение уходят на второй план. И это отражение, на мой взгляд, тупиковой политики, которая проводится. При этом никакой реальной поддержки малого и среднего бизнеса через бюджет не прослеживается. В рамках пересмотра бюджета сейчас в первую очередь урезаются инвестиционные программы.

Налоги и импортозамещение
С точки зрения социальных последствий наиболее сложный момент — чрезвычайно высокая инфляция. Ожидается, что в апреле-мае 2015 года будет ее пик. В значительной степени этот скачок инфляции, особенно на продовольствие, — рукотворный, связанный с контрсанкциями.

Все разговоры об импортозамещении кажутся риторикой. Сейчас у нас нет достаточного количества современных свободных мощностей, квалифицированная рабочая сила чрезвычайно дефицитна и сложно восполнима, российские производители мало конкурентоспособны.

В таких условиях импортозамещение требует времени и денег. И у производителей нет гарантии, что они вложатся в строительство или развитие предприятия, а власти через какое-то время не отменят контрсанкции. Периодически правительство вводит точечные их отмены по товарам или странам, таким образом подавая негативные сигналы российскому бизнесу.

Вообще, в последние месяцы бизнес получил много негативных сигналов. Это, например, принятый в самой жесткой форме закон о деофшоризации, право Следственного комитета возбуждать уголовные дела по налоговым правонарушениям без консультации с налоговой инспекцией.

Власть недавно провозгласила мораторий на увеличение налогов. А фактически повышение налогов идет. Реальный рост налогов в последнее время происходил без изменения налоговых ставок — просто менялись правила определения налоговой базы. Так, новый налог на недвижимость, исходя из кадастровой стоимости, привел к тому, что многие девелоперы стали уходить с рынка: ставки кое-где снизились, но база расширилась настолько, что в отдельных регионах налог увеличился в разы или в десятки раз.

Произошло и повышение сборов в Фонд обязательного медицинского страхования за счет снятия верхнего предела налогооблагаемых зарплат. Это в год дополнительно еще 200 миллиардов рублей налогообложения для бизнеса. При этом 140 миллиардов из них Минфин заберет у и так нищего ФОМС за «дополнительные доходы» фонда.

Еще один элемент фактического роста налогов — кратное повышение сборов в Пенсионный фонд с так называемых вредных производств, которых у нас в промышленности почти две трети.

В целом это скрытое увеличение налогов идет очень бурно под радостные разговоры, что мы не будем повышать налоги.

Пенсионная реформа
Главная боль правительства — пенсии. По той самой программе Грефа была предусмотрена серьезная пенсионная реформа, которую потом свернули. И закончилось все тем, что трансферты из федерального бюджета в Пенсионный фонд постоянно растут.


Фото: Андрей Рудаков / Bloomberg via Getty Images / Fotobank
Полтора года назад на коленке начали делать пенсионную реформу. Тогда была поставлена фактически не имевшая решения задача — уменьшить трансферты Пенсионному фонду, не повышая пенсионный возраст и налоги.

В итоге пенсионный возраст все-таки повысили, но не называя это таковым — через «пенсионную формулу», когда, чтобы иметь полноценную пенсию, нужен стаж 40 лет. Следовательно, для выхода на нормальную пенсию по достижении пенсионного возраста женщина должна была начать работать уже в 15 лет, либо ей придется выходить на пенсию минимум на пять лет позже положенного.

Кроме того, пересмотрен список льготников в сторону сокращения, что фактически означает повышение пенсионного возраста.

«Партия больших трат»
В стране есть юридически неоформленная «Партия больших трат», чьим условным лидером является помощник президента Сергей Глазьев. Она выступает за ускоренную трату государственных резервов для создания государственного спроса, который ускорит экономическое развитие.

Однако с какой скоростью в кризис российские власти тратили резервы, ничуть не продвигая экономическое развитие вперед, и какое было падение ВВП, прошлые годы уже продемонстрировали.

В то же время «Партия больших трат» после саммита АТЭС и зимней Олимпиады в субтропиках сейчас нашла для себя новый интересный проект — Крым. Только на транспортную инфраструктуру, энергетику, другую часть экономики и социальную сферу (с учетом повышения пенсий и зарплат бюджетников) потребуется тратить около 300 миллиардов рублей ежегодно. И для «Партии большого распила» это хороший проект. Следующим будет чемпионат мира по футболу, если к этому моменту деньги окончательно не закончатся: пока к тому и идет.


Керченская паромная переправа. Порт Крым. Вместо нее правительство рассчитывает построить мост
Фото: Александр Скифский / «Коммерсантъ»
Политические риски
В свете настроя населения относительно собственного будущего материального положения, который отражается в данных социологических опросов, на мой взгляд, сейчас существенно вырастают политические риски. За предыдущие сравнительно благополучные годы государство накопило огромный объем социальных обязательств. Совершенно очевидно, что разработанный антикризисный план очень вялый и явно запоздалый. Нас, вероятно, ждет продолжение кризиса и ухудшение ситуации в экономике даже в условиях прекращения падения цен на нефть и отсутствия новых санкций. То, что мы проживем в условиях санкций до конца 2015 года, уже всем очевидно. Важно, не появятся ли новые секторальные санкции.

В середине 2000-х между властью и значительной частью общества сложился неписаный консенсус. Он предполагал, что государство обеспечивает устойчиво растущий уровень жизни, а народ закроет глаза на ограничение демократических свобод, фальсификацию выборов, коррупцию и так далее.

Это построенное на расчете соглашение действует до тех пор, пока обе стороны выполняют обязательства контракта. Когда же власти второй раз за короткий промежуток времени приводят ситуацию к зримому снижению уровня жизни, значительная часть населения может посчитать контракт расторгнутым.

Из-за активной госпропаганды какого-то массового протеста пока нет. Внимание населения успешно переключено на внешние факторы. Беды объясняются происками внутренних и особенно внешних врагов. Но, я думаю, в ближайшее время нас ждет жестокая «схватка между телевизором и холодильником». И я отнюдь не уверен, что телевизор и далее победит. Тем более что за последние годы у людей появилась тяга к общественной активности. Пока она проявлялась по частным поводам — защиты экологии или памятников архитектуры, борьбы против точечной застройки и т.п. Но когда борцы за демократию сойдутся с большинством, которое беспокоит состояние собственного желудка, а еще и консенсуса элит не будет на всех уровнях, то риск политического кризиса становится более чем реальным.

А вот и о кризисе: уходит с Дальнего Востока Райффайзен банк (вкладчик, кредитополучатели - срок до 22 апреля!!!), уходит с Дальнего Востока страховая Уралсиб (а у меня там ОСАГО и была страховка жизни к ипотеке...)

Сегодня столкнулся с жадностью, наверно. База на "веселой", говядина б/к, португалия - 480 р/кг. Тот же производитель на "мучной" базе - 343 р/кг.

А уж за ягнятину вообще молчу про разницу в ценах

А мы заказали бройлеров живых на откорм, закупили большой морозильник, этим летом увеличим пашни под колымские "озимые". Посчитали что так выгоднее птицу брать, поскольку ценник на местную птицу золотой.
Ну и плюс в лес нырять за ягодами,грибами )

Сегодня с клиентурой разговаривал, сетуют что народу стало очень мало ходить в кино и в развлекательные заведения. Ну так грю наоборот хорошо ) Девчонки будут дома своих баловать домашней кухней, а побухать и пожрать мяса мы и дома можем, и под караоке )

Джим Роджерс посоветовал покупать рубли вместо долларов

Американский миллиардер и инвестор Джим Роджерс советует инвестировать в российский фондовый рынок и рубли. При этом вложения в доллары и евро он считает недальновидными

​В понедельник, 6 апреля, Джим Роджерс, успешный инвестор и сооснователь Quantum Fund, выступил на конференции перед клиентами Финансовой группы БКС. Он рассказал о том, куда инвестирует сам и какие еще вложения считает удачными.

Инвестируйте в Россию

«Россия — это один из самых привлекательных рынков с точки зрения инвестиций для меня», — сказал Роджерс. По его словам, есть множество точек роста.

«Впервые я приехал в Россию в 1966 году и был настроен очень пессимистично. Я был уверен, что Россия не покажет хорошие результаты в ближайшие 46 лет. В 2012 году я изменил свое мнение», — сказал Роджерс. За это время, по его словам, многое изменилось: «Произошли изменения в Кремле, изменился подход к делам. Все изменилось в лучшую сторону».

Роджерс вкладывает в фондовый рынок России. «Сейчас фондовый рынок России находится на спаде. И это очень хорошая новость для меня. Когда вы покупаете на спаде, то у вас есть хорошие возможности для роста. Это может занимать до пяти лет, но кризис обязательно проходит, и вы выигрываете», — сказал Роджерс. По его мнению, российский фондовый рынок является лучшим рынком 2015 года.

Сам Роджерс инвестирует в бумаги Московской биржи, «Аэрофлота» и «Фосагро». В совет директоров последней компании Роджерс вошел в прошлом году.

Наиболее перспективным направлением Роджерс считает сельское хозяйство. «Это перспективное направление. Я уверен, что оно будет развиваться, иначе нам всем нечего будет есть», — сказал он.

Также хорошей инвестицией Роджерс назвал российские ОФЗ.

Инвестируйте в Китай

XXI век — это век Китая, уверен Роджерс. «XIX век был веком Великобритании, XX — веком США, а XXI век будет веком Китая, нравится нам это или нет, — сказал Роджерс. — Многим инвесторам не нравится, что Китай растет так быстро. Они говорят, что в Китае заправляют коммунисты, но они лучшие капиталисты в мире».

За Китаем будущее, уверен Роджерс. «Самый лучший совет, который я могу вам дать: сделайте так, чтобы ваши дети или внуки выучили китайский», — говорит Роджерс.


Джим Роджерс, родился в 1942 году в Балтиморе (штат Мэриленд, США). Получил образование в Йельском университете, затем в Оксфорде, где изучал политику, философию и экономику.

В начале 1970-х годов вместе с Джорджем Соросом стал одним из основателей Quantum Fund. В течение следующих десяти лет стоимость портфеля Quantum Fund выросла более чем на 4200%.

В 1980 году Роджерс решил отойти от дел. Он начал путешествовать на мотоцикле по миру и стал штатным профессором Школы бизнеса Колумбийского университета. Занявшись самостоятельными инвестициями, летом 1998 года он создал собственный товарно-сырьевой индекс — Rogers International Commodities Index (а в 2012 году запустил новый индекс — Rogers Global Resources Equity Index, куда, по его словам, вошли лучшие и наиболее ликвидные компании из перспективных секторов).

Роджерс инвестирует не просто в акции разных компаний, а в целые страны. Например, в середине 1980-х он начал инвестировать в Португалию сразу после свержения коммунистического правительства. Роджерс скупил акции всех 24 компаний, котировавшихся на лиссабонской бирже.

В 1990 году Роджерс отправился в кругосветное путешествие на мотоцикле. В течение следующих 22 месяцев он проехал более 160 тыс. км, установив мировой рекорд.

До 2012 года Роджерс говорил, что Россия — это страна, не годная для инвестиций. Так, в 2003 году, выступая перед студентами программы MBA в Гарварде, он назвал Россию страной клептократии и заявил, что никогда не будет инвестировать в нее: люди и инвесторы покидают страну, производство нефти снижается, нефтяные компании не инвестируют в собственное развитие.

Но во второй половине 2012 года Роджерс сразу в нескольких интервью сообщил, что его отношение к России изменилось. «Я 46 лет был настроен в отношении России «по-медвежьи». Но теперь мне кажется, Путин и его правительство взялись за ум. <...> На мой взгляд, тут все изменилось», – писал он в своем блоге. «Я уверен, ситуация в России начинает меняться к лучшему – в первый раз», – говорил бизнесмен в интервью телеканалу CNBC.

В сентябре 2012 года он стал инвестиционным консультантом направления агробизнеса в «ВТБ Капитале», в 2014 году вошел в совет директоров «Фосагро».

Сейчас Роджерс живет в Сингапуре, управляет собственным портфелем и преподает финансы в Школе бизнеса при Колумбийском университете. У него две дочери, 2003 и 2008 годов рождения.


Роджерс инвестирует в те секторы экономики, которые будет поддерживать китайское правительство. «Несколько лет назад они приняли решение поддерживать и развивать определенные сегменты экономики, которые им необходимы. Они будут инвестировать в них. В них же инвестирую и я. Например, в Китае не слишком хорошие железные дороги, поэтому они инвестируют в этот сектор», — говорит Роджерс. Он также привел в пример такую проблему Китая, как сильное загрязнение окружающей среды. «Они будут бороться с этой проблемой и делать инвестиции в этот сектор. Как и я», — сказал Роджерс.

Не покупайте доллары

«Многие покупают американскую валюту, так как считают ее надежной. Но это неверно. Обещаю, что в ближайшие два-три года у нас будут с этим проблемы, и многие инвесторы пострадают. Я точно знаю, что я не хочу инвестировать в доллары», — сказал Роджерс.

Если валюта растет слишком быстрыми темпами, то скоро будет коррекция, предупредил Роджерс. «Не надо покупать на таком активном росте, как сейчас у доллара», — сказал Роджерс.

Роджерс не считает надежной валютой и евро. «Евро, каким мы знаем его сейчас, не выживет в ближайшие пять лет. Что-то произойдет — может быть, в Греции или Португалии», — сказал он. По его словам, евро может быть удачной идеей для краткосрочных инвестиций, но не для долгосрочных.

Сам Роджерс делает инвестиции в китайскую и российскую валюты. «Многие сочтут меня сумасшедшим, но я покупаю рубли», — сказал Роджерс.

«Как стать богатым — инвестировать в тяжелые времена»

Удачной идеей для долгосрочных вложений Роджерс назвал инвестиции в страны, где прошла гражданская война. Военное время, по его мнению, опасный период для инвестиций, однако после окончания гражданской войны возможны вложения. «Представьте, что вы в 1946 году инвестировали бы в Германию. Вы заработали бы очень много денег. Потому что все было дешево, все были деморализованы и на рынке была масса возможностей», — сказал Роджерс.

«Посмотрите на мир. Если вы видите, что где-то заканчивается гражданская война, то это удачная возможность для инвестиций», — уверен Роджерс.

При этом он не рассматривает вложения в Ук​раину. «Экономика и управление этой страны разрушены», — сказал он.



источник: http://top.rbc.ru/finances/06/04/2015/5522...a79472a1fbec948

Почему Россия прощает долги другим странам даже в условиях кризиса

Премьер-министр России посетил недавно с официальным визитом Социалистическую Республику Вьетнам. Это одна из стран, которой Россия в свое время простила крупный долг. За последние 20 лет российская экономика избавилась таким образом от 140 миллиардов долларов. В обмен на щедрость нашей стране обещали дружбу и выгодные условия для инвестиций. Исполнятся ли эти обещания?

Аттракцион неслыханной щедрости
Россия неоднократно прощала долги. Если брать относительно крупные кредиты (свыше миллиарда долларов), то получится, что наша страна за два десятилетия списала почти 140 миллиардов долларов (или 7,7 триллиона рублей по текущему курсу).

В 1996 году Анголе разрешили не возвращать 3,5 миллиарда долларов. А в 1998-м Россия сама объявила дефолт. Тогда Московский банковский союз оценил общие потери отечественной экономики в 96 миллиардов долларов (ущерб компаний — 33 миллиарда, банков — почти 45 миллиардов, населения — 19 миллиардов). Через год после дефолта РФ списала 14 миллиардов долларов целой группе африканских стран (Танзании, Мали, Мадагаскару, Мозамбику и еще нескольким государствам).

В 2000-м от большей части долга (9,5 из 11 миллиардов долларов) освободили Вьетнам, в 2001-м — Эфиопию (3,8 из 4,8 миллиарда; оставшийся миллиард списали в 2005 году). В 2003-м РФ простила 11-миллиардный долг Монголии. В 2004-м наша страна поддержала Ирак и списала почти 10 миллиардов долларов. В феврале 2008-го Ираку разрешили не платить еще 12 миллиардов.

Под списание попал также Алжир (почти 5 миллиардов долларов), Афганистан (11 миллиардов), Ливия (4,6 миллиарда).
В последние годы наибольшая щедрость проявлялась в отношении КНДР (11 миллиардов долларов) и Кубы (более 30 миллиардов).

По данным Парижского клуба, десяток стран (среди них — Гвинея, Конго, Бурунди, Центральная Африканская Республика, Молдавия, Босния и Герцеговина) должны погасить России почти 50 кредитов. Так что потенциал для щедрости еще есть.

Кроме того, в марте 2015 года премьер Дмитрий Медведев сообщил, что Россия окажет финансовую поддержку Белоруссии. Речь идет о кредите в 110 миллионов долларов, но выдадут его в рублях.

Возникает законный вопрос: к чему такая расточительность? Ведь 140 миллиардов долларов — это половина расходов федерального бюджета 2015 года (15,22 триллиона рублей, или почти 280 миллиардов долларов). При этом государство закрывает иностранные кредиты даже в тяжелых экономических условиях. Например, до и после дефолта 1998 года или летом прошлого года (Куба, Северная Корея) — тогда уже было очевидно, что Россия вступает в полосу рецессии.

Неблагонадежные заемщики
Разумеется, государство разрешает не платить по кредитам не просто так. В обмен оно рассчитывает получить какие-нибудь преференции, раз уж деньги вернуть не удается. Советник по макроэкономике гендиректора брокерского дома «Открытие» Сергей Хестанов в беседе с «Лентой.ру» назвал списанные Россией долги «безнадежными». По его мнению, прощение таких займов позволяет склонить бывшего должника к определенным выгодным для кредитора решениям. «Списание долгов Кубе и КНДР несколько усилило влияние России в этом регионе. Но материальных выгод это не принесло», — подчеркнул эксперт.

Действительно, наши должники всегда говорили, что простить их — наиболее выгодный шаг для самой России. Возьмем Северную Корею. Списав кредит, наша страна получила доступ к минеральным ресурсам страны чучхе, а также возможность принять участие в реконструкции железнодорожной сети КНДР. Стоимость этого проекта оценивается в 25 миллиардов долларов. Также РФ планирует проложить газопровод в Южную Корею через Северную. По данным южнокорейской газовой компании Kogas, прокладка 700-километрового участка трубы через КНДР стоит 2-2,5 миллиарда долларов. Проблема в том, что инвестиции в столь непредсказуемую страну подвержены высоким рискам. Сложно сказать, что будет завтра с режимом Ким Чен Ына и какой экономический курс он выберет.

С Кубой похожая история. РФ простила Острову свободы 90 процентов долга перед СССР. Куба признала оставшиеся 3,5 миллиарда своими обязательствами перед Москвой. Правда, мы их не увидим: Россия вложит эти деньги в кубинскую экономику. И выгода от инвестиций весьма сомнительна. «При списании 30-миллиардного кубинского долга нам пообещали совместные проекты в области энергетики, транспорта и здравоохранения. Прошел год — и тишина», — говорит руководитель информационно-аналитического отдела аудиторско-консалтинговой группы «Градиент Альфа» Виталий Цветков. По его мнению, отдачи от списания долгов мало, по большей части это игра в одни ворота. «Не слышно об экономическом триумфе российских компаний в Ливии. Хотя правительство Ливии обещало создать нашим предприятиям режим наибольшего благоприятствования в обмен на прощение 4,5 миллиарда долларов», — добавил Цветков.

Впрочем, Россия не одинока в своем финансовом милосердии. В 2004-м США списали 4-миллиардный долг Ирака. Позднее «Большая восьмерка» простила 40 миллиардов долларов бедным странам (например, Боливии, Гондурасу, Никарагуа и ряду других государств). Ту же Кубу освободили от кредита КНР (6 миллиардов), Япония (1,4 миллиарда) и Мексика (500 миллионов долларов). МВФ списал 268 миллионов долларов долга Гаити. И так далее.

Совсем другая история
Интересно, что поведение России-кредитора сильно отличается от поведения России-должника. До прихода к власти большевиков в 1917 году наша страна считалась надежным заемщиком, напоминает Юрий Голицын, руководитель направления по истории финансового рынка Московской биржи. Перед Первой мировой Российская империя была страной с самым большим в мире внешним долгом. «По некоторым оценкам, он достигал 60 миллиардов рублей, или 90 процентов ВВП», — заметил Голицын в беседе с «Лентой.ру».

В марте 1917-го после отречения Николая II Временное правительство сообщило, что будет обслуживать внешний долг в нормальном режиме. Но случилась еще одна революция. 21 января 1918 года Совнарком одобрил декрет об аннулировании займов царского правительства — по сути, большевики отказались платить по долгам империи. Ленин считал это решение первым ударом по международному банковскому и финансовому капиталу.

Царский долг оставался актуальным до конца ХХ века. Кредиторы ждали, пока Россия расплатится. В 1996 году РФ подписала с Францией договор о выплате долга, а в 2000-м перечислила 400 миллионов долларов и закрыла кредит. «Похожий договор был заключен в 1986 году: Горбачев подписал с Тэтчер (премьер-министр Великобритании — «прим. Ленты.ру») договор об урегулировании госдолга дореволюционной России перед Великобританией. Королевство обязалось выплатить своим гражданам, которые владели облигациями Российской империи, компенсацию за счет 5,5 тонны золота Николая II, хранившегося в одном из английских банков», — отметил Юрий Голицын.

Россия также аккуратно обслуживала советские кредиты. В 2006 году РФ полностью погасила долг перед Парижским клубом в размере 23,7 миллиарда долларов. В 2013 году наша страна расплатилась с Чехией (3,6 миллиарда долларов), Черногорией (18 миллионов) и Финляндией (30 миллионов).

Госколлектор
Страны, выдававшие кредиты России, проявили бесконечное терпение. Погашения некоторых долгов они ждали больше века, не признавая долги безнадежными и не пытаясь получить политическую выгоду вместо денег. Практика, достойная подражания. Понятно, что некоторые государства просто не в состоянии расплатиться. Но нужно выбирать надежных заемщиков, оценивать их возможности.

Новая редакция бюджета РФ на 2015 год предполагает дефицит в объеме 3,7 процента ВВП (2,68 триллиона рублей). Государство вынуждено урезать траты на 10 процентов. При этом правительство планирует взять более 3 триллионов рублей из Резервного фонда (свыше 70 процентов) на покрытие расходов. Разбрасываться деньгами в таких условиях — не самое мудрое решение. И раз уж мы помогли какой-то стране, а потом списали долг, необходимо следить за реализацией совместных проектов, за тем, получают ли отечественные компании положенные льготы. Иначе выданные кредиты просто вылетают в трубу.

Сейчас обсуждается необходимость новой специальности в российских университетах, а именно — специальности коллектора. Студентов собираются превращать в профессиональных сборщиков долгов. Судя по тому, что 140 миллиардов долларов ушли из экономики безвозвратно, государство бы провалило этот курс уже на вступительных экзаменах.


источник: http://lenta.ru/articles/2015/04/09/freedebt/

Как господдержка крупных корпораций приводит к растущему дефициту бюджета

Из-за снижения цен на энергоносители крупные нефтегазовые компании сворачивают свои проекты и сокращают уровень добычи. Их намерено поддержать правительство: в ближайшие дни кабинет министров рассмотрит законопроект о введении налога на финансовый результат. Фактически это льгота для разработки трудных месторождений. Примечательно, что государство оказывает поддержку только крупным игрокам и забывает о небольших производителях. Но именно они ведут активную геологоразведку и вкладывают деньги в сложные и рискованные нефтегазовые участки. Без них Россия рискует потерять статус «энергетической сверхдержавы».

Нефтяные маневры
20 апреля вице-премьер России Аркадий Дворкович сообщил, что в ближайшее время правительство рассмотрит законопроект о налоге на финансовый результат (НФР) для нефтяников. Введение НФР — один самых серьезных экспериментов в отрасли за последние годы, предполагающий отмену налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на три года. Компании будут платить только НФР, налог на прибыль и пошлины.

Власти решились на это, поскольку высокий уровень НДПИ делает нерентабельной добычу энергоресурсов, особенно на трудноизвлекаемых месторождениях. Сегодня компании вынуждены платить за каждую выкачанную тонну нефти 766 рублей вне зависимости от того, окупается ли разработка конкретного участка. Эксперимент предполагает обложение налогом накопленной прибыли (доходы минус расходы за все время освоения) на данном месторождении. Ставка НФР — 60 процентов. Новый сбор планируется обкатать на нескольких месторождениях, принадлежащих «Лукойлу», «Газпрому», «Роснефти» и «Сургутнефтегазу».

В целом новый налог должен подстегнуть добычу нефти в России. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), РФ в 2014 году нарастила производство «черного золота» на 50 тысяч баррелей в день, тогда как США прибавили сразу 1,5 миллиона баррелей. МЭА также прогнозирует, что в 2015 году объемы производства в нашей стране упадут на 500 тысяч баррелей в день. Ранее в агентстве предсказывали рост на 200 тысяч баррелей.


Примечательно, что сейчас правительство оказывает поддержку именно крупным корпорациям, которые, в общем-то, способны и сами выстоять в тяжелых условиях. Но в России есть и независимые нефтегазовые компании. Они играют важную роль в геологоразведке и бурении новых скважин. Об их поддержке правительство задумывается нечасто.

Brent подкачала
На лондонской бирже ICE эталонная марка нефти Brent в последние дни торгуется около отметки в 60 долларов за баррель. Почти за год она подешевела более чем на 40 процентов. В таких условиях разведка новых месторождений, строительство инфраструктуры и сама добыча становятся малорентабельными. Даже вертикально-интегрированные компании отказываются от проектов. И это происходит не только в России.

В начале 2015 года стало известно, что Shell и Qatar Petroleum свернули строительство нефтехимического завода в Катаре стоимостью 6,5 миллиарда долларов. В Shell пояснили, что это связано с падением котировок. Норвежский гигант Statoil также отказался от разведки нефти на побережье Гренландии. О намерении снизить инвестиции в эксплуатацию месторождений говорил и глава французской компании Total Патрик Пуянне. Их объем в 2013 году достигал 28 миллиардов долларов, в 2014-м упал до 26 миллиардов, в 2015-м сократится еще на 10 процентов. Причем расходы корпорации на разведку уменьшатся сразу на треть.

Специалисты отмечают, что это дает шанс на развитие небольшим независимым компаниям. Их основное преимущество перед гигантами — гибкость и способность своевременно реагировать на вызовы. Кроме того, на них не давят колоссальные административные издержки. Громкая сделка по слиянию энергетических гигантов Shell и BG Group за 70 миллиардов долларов была вызвана, в том числе, необходимостью сократить расходы. Объединенная компания рассчитывает на экономию в 2,5 миллиарда долларов. Кроме того, планируется сокращение персонала на 10 процентов.

Еще один важный момент. В 2014 году против России были введены экономические санкции. Под ограничения попали банковский, оборонный и нефтяной сектора. В черные списки США и ЕС угодили «Роснефть», «Транснефть», «Газпром нефть», «Лукойл», «Сургутнефтегаз». Американским и европейским компаниям запретили поставлять этим компаниям товары и технологии, которые могут использоваться на тяжелых участках: на глубоководье, арктическом шельфе и сланцевых пластах. В результате крупные корпорации оказались в технологической блокаде. Но ограничения не распространяются на другие предприятия.

В сложившихся экономических условиях — после падения цен на энергоносители и введения санкций — у небольших компаний появляются исторические шансы на полноценное участие в экономическом развитии государства. Но для этого власти должны обратить на них внимание.

Обложили по-крупному
Сейчас на нефтяных компаниях, помимо налогов, лежат двойные расходы. Во-первых, они платят за геологоразведочные работы. Во-вторых, производят разовый платеж в пользу государства за открытие месторождения. Иными словами, отдают деньги за то, что сами нашли ресурсы. Причем оплата открытия происходит на самом начальном этапе, когда предприятие еще не получило никакой прибыли на данном участке.

С 1 января 2015 года в России также вступил в силу «налоговый маневр». НДПИ повысили, но одновременно снизили экспортные пошлины. То есть гнать топливо за рубеж стало дешевле. Но независимые компании работают в основном на внутреннем рынке. Так что на их долю выпало просто повышение налоговой нагрузки.


Официальный представитель Ассоциации независимых нефтегазовых организаций («АссоНефть») Сергей Ветчинин сообщил «Ленте.ру», что в итоге налоговая нагрузка на такие компании достигает до 86 процентов выручки. А для вертикально-интегрированных компаний — примерно 60 процентов. При этом, как отметил Ветчинин, независимые предприятия работают на непривлекательных для больших корпораций месторождениях, ресурсный потенциал которых достигает 14-20 процентов от общего объема запасов в России.

Также им не помогла девальвация рубля, поскольку, повторим, такие компании работают преимущественно внутри страны. Это экспортерам выгодна относительно слабая национальная валюта — их выручка в рублевом выражении растет при продаже нефти или газа за рубеж. Недавнее укрепление рубля вызвало тревогу в реальном секторе экономики, ориентированном на внешние поставки. В начале апреля первый зампред комитета Госдумы по промышленности Владимир Гутенев даже написал письмо в Центробанк по этому поводу. Он хотел уточнить, есть ли у регулятора инструменты для предотвращения «чрезмерного укрепления отечественной валюты».
«По мировым меркам в России очень мало независимых добытчиков. В США, к примеру, их несколько тысяч», — рассказал «Ленте.ру» руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Александр Пасечник. Действительно, в России работают лишь десятки независимых нефтегазовых компаний. Среди них — Urals Energy, «Иркутская нефтяная компания», «Нобель Ойл», «Юкола нефть», «Востокинвестнефть» и ряд других.

Эксперт отметил, что сейчас Минприроды пытается скопировать американскую модель. В ведомстве считают, что проблему с ростом добычи могут решить мелкие и средние компании при поддержке государства. «Эта инициатива Минприроды, конечно, весьма конструктивная и потенциально продуктивная. Только вот главный ее минус — это запоздалость», — комментирует он. По словам Пасечника, государство потеряло 8-10 лет. «Время упущено, и быстро поддержать отрасль за счет "малышей" будет крайне непросто», — уверен он.

Заместитель генерального директора «Иркутской нефтяной компании» Владимир Колганов сообщил «Ленте.ру», что компания пока сохраняет планы по добыче в 2015 году около 6 миллионов тонн углеводородов. Это на 50 процентов больше, чем годом ранее. «Однако в связи изменившейся ситуацией на рынке мы вносим коррективы в объем геологоразведочных работ на новых лицензионных участках и пересматриваем параметры для проектов с длительным сроком окупаемости», — сказал он.


Тем не менее ИНК продолжает увеличивать ресурсную базу: в конце 2014 года компания приобрела еще два лицензионных участка. В феврале этого года в ИНК подтвердили, что продолжается строительство производственных объектов и инфраструктуры транспорта газа на территории Усть-Кутского района Иркутской области в рамках первого этапа амбициозного газового проекта. Объем инвестиций в 2015-м составит не менее 10 миллиардов рублей.

Александр Пасечник в свою очередь отметил, что власти осознают роль независимых компаний в геологоразведке. В 2012 году их доля в бурении достигала 17 процентов при добыче не более 3 процентов, напомнил он.

И эти предприятия страдают от множества проблем. «По факту сектор независимых компаний сейчас получает значительно меньше льгот, чем вертикально интегрированные компании», — сказал в беседе с «Лентой.ру» директор по развитию бизнеса Vygon Consulting Антон Рубцов. И добавил, что тут ключевая проблема — отсутствие диверсификации. В основном независимые компании работают на одном-двух лицензионных участках. «Отсюда и трудности: высокая стоимость привлечения кредитных средств, отсутствие доходов от нефтепереработки, серьезные риски геологоразведки — у них нет права на ошибку в рамках одного участка», — объясняет Рубцов.

По его мнению, есть несколько вариантов для стимулирования независимых нефтяных компаний. Например, можно включить их в пилотные проекты по НФР или предоставить право дополнительных вычетов затрат на геологоразведку при исчислении налога на прибыль. Также можно дать льготу по НДПИ. «К сожалению, при разработке новых льготных механизмов про стимулирование независимых игроков вспоминают достаточно поздно. Их интересы, как правило, не учитываются», — посетовал эксперт.

«Переход на НФР — прогрессивный шаг. Это позволит простимулировать инвестиции, в том числе и на геологоразведку. Но чтобы система заработала, ее нужно проверить на практике. И независимый сектор подходит для этого лучше всего», — считает Сергей Ветчинин из «АссоНефти». Он пояснил, что независимые компании работают в разных регионах, на разных месторождениях, у них нет сложной структуры бизнеса. «Кроме того, объемы добычи у таких компаний небольшие. Это позволит существенно снизить риски потерь для бюджета во время эксперимента», — заключил Ветчинин.

Но даже поддержка независимых компаний государством (через льготы, налоговые преференции, понижение ставок по кредитам и так далее) просто даст им возможность хоть как-то конкурировать с вертикально интегрированными компаниями. Зависимость российского бюджета от нефтегазовых доходов все еще сильна. В 2015 году казна получит 12,5 триллиона рублей, из них 5,6 триллиона — от компаний, занятых в добыче углеводородов. К 2035 году правительство рассчитывает уменьшить зависимость бюджета от энергоносителей только до 43-45 процентов. Поэтому сокращение добычи приведет к растущему дефициту — у государства будет все меньше денег на исполнение своих социальных обязательств. Одной из точек роста как раз и выступает поддержка государством независимых игроков, поскольку позволяет удержать производство на приемлемом уровне.



источник: http://lenta.ru/articles/2015/04/24/smalloil/

Путин ввел экономику сердца

Чтобы спасти наши желудки от кризиса, Владимир Путин решил ввести экономику сердца. Об этом он заявил в ходе «Прямой линии», отвечая на вопрос Алексея Кудрина. Можно, конечно, подумать, что это шутка такая или фигура речи. Однако на самом деле президент сказал именно о том, что давно уже интересует многих граждан, не поддающихся пропаганде и пытающихся размышлять о реальном положении дел в экономике. Попробуем расшифровать сказанное.

Экономика наша пребывает в состоянии рецессии. ВВП падает. Реальные доходы снижаются, что даже Путин вынужден был признать на «Прямой линии». И при таком малоприятном развитии дел никаких серьезных экономических реформ не осуществляется. Кудрин, еще уходя в отставку с поста министра финансов три с половиной года назад, обратил внимание на то, что страна заходит в тупик. В частности, из-за непосильного госбюджету роста расходов. Сейчас Кудрин фактически констатировал, что в тупик мы уже зашли. И что в самом лучшем случае рост ВВП у нас будет ничтожно мал по сравнению с ростом, имевшим место во время первого президентского срока Путина. Президент согласился с критикой, но радикальных реформ не обещал. Сослался лишь на антикризисный план, смысл которого состоит в том, чтоб подстелить соломку в момент падения, но не в том, чтоб обеспечить быстрое развитие.

О чем же думает Путин? Как он собирается обеспечивать дальше хотя бы свое политическое выживание? Как он будет управлять страной, когда резервный фонд иссякнет? Об этом меня спрашивали много раз.

Теперь путинская позиция более-менее понятна. Президент сказал, что при управлении экономикой надо иметь не только голову, но и сердце. Он признал, что Кудрин в целом предлагает верные решения, однако реформы не могут быть жесткими. Иначе выйдет, как в 1990-е годы. При большом падении уровня жизни населения власть теряет авторитет, народ начинает протестовать, требовать денег, а на выборах стремится поддержать какую-нибудь оппозицию. В такой ситуации властям, чтобы не допустить полного развала политической системы, приходится кидать финансовые ресурсы направо и налево. Таким образом, сэкономив на народе в начале, мы лишь больше потратим в конце.

Иными словами, при авторитетной власти народ может потерпеть, если, скажем, происходит временное снижение уровня жизни во время кризиса. А при потерявшей доверие общества власти давление на нее окажется столь сильным, что вообще о нормальном развитии экономики трудно будет говорить.

В принципе с подобной логикой можно согласиться. И видно, что Путин действует сегодня именно в соответствии с ней. В нынешний кризис бюджетные расходы уже сокращаются. Зависящие от государства люди теряют свои доходы, начинают жить хуже. Но поддержка президента со стороны общества остается весьма значительной благодаря присоединению Крыма. На фоне наших своеобразных «внешнеполитических успехов» экономические трудности для миллионов людей становятся менее чувствительными: пояса затянули, зато Крым наш. В итоге Путин сохраняет контроль над ситуацией и надеется выйти из кризиса в течение двух лет, не допустив полного развала.

В общем, каждому, кто не понимает, почему Путин отказывается от реформ, пассивно наблюдая, как ухудшается положение дел в экономике, президент ответил: от серьезных преобразований в политическом плане станет хуже, а тогда и экономика пострадает. Из этой логики, правда, вытекает один важный вопрос и один очень грустный вывод.

Вопрос состоит в следующем: почему же нужные реформы не проводились в период быстрого роста (с 2003 по 2007 год), когда они никак не могли привести к падению уровня жизни? Именно тогда десятки квалифицированных экономистов настаивали на том, что вместо «увлекательной борьбы за ЮКОС» надо создавать базу для будущего развития. Именно тогда перешел в резкую оппозицию экономический советник президента Андрей Илларионов.

Но вместо реформ Путин наращивал доходы населения более быстрыми темпами, чем росла экономика, и уж точно более быстрыми темпами, чем росла производительность труда. В те годы вполне можно было уделить внимание «сердцу», не противореча требованиям «головы». Однако благоприятным моментом не воспользовались. И ныне получили печальный результат в виде кризиса, происходящего на фоне роста мировой экономики.

Теперь грустный вывод. Если скинуть лапшу с ушей, то в «сухом остатке» находим следующее. Путин в принципе признает необходимыми те реформы, на проведении которых настаивает Кудрин, однако осуществлять их правительство не станет, чтоб людям не стало по-настоящему тяжело. Чтоб сердце за них, так сказать, не болело.

Подобная «экономика сердца» означает следующее. Если цены на нефть вдруг снова резко пойдут вверх, то наша хозяйственная система на какое-то время сумеет тоже подняться. Если же рынок энергоносителей останется в пределах разумного, мы надолго погрузимся в состояние стагнации. Иными словами, будем крутиться возле нуля. То чуть-чуть падать, то чуть-чуть расти. И сохранять оптимистичный настрой населения за счет внешнеполитических успехов.

Это отнюдь не мой прогноз. Этот прогноз впрямую следует из того, что говорит Путин. Нас ожидает что-то вроде позднесоветского застоя (1970-х – первой половины 1980-х годов), только с рыночной экономикой и, соответственно, с наполненными прилавками. Мы не будем, конечно, бегать по магазинам с выпученными глазами в поисках сосисок. А жителям провинции не придется ездить на «колбасных электричках» в крупные города, где можно хоть что-то приобрести. Однако на рост уровня жизни рассчитывать не придется.

Путин на это идет, поскольку полагает, что все остальные варианты еще хуже. Попробуем сделать «бессердечные реформы» – не удержимся даже в застое, а просто рухнем в «лихие 90-е». Или даже – в «майдан», который доведет Россию до безвластия, распада государства и нынешней украинской ситуации, при которой экономика рушится намного быстрее, чем в России.

Путин – прагматик. И он не скрывает этого от тех, кто способен понять его язык. Пока миллионы людей продолжают жить мифами, то ли надеясь на возвращение былого экономического процветания, то ли вообще забывая про экономику на фоне «процветания крымского», президент смотрит на наши возможности пессимистично. Он пытается сохранить хотя бы то, что сохранить возможно.

Это, увы, унылый прагматизм. Если бы такой логики придерживался Александр II, мы бы до сих пор жили при крепостном праве, справедливо утверждая, что отмена рабства вызовет резкий рост неравенства, подъем радикального народничества, большевистскую революцию с ее многочисленными жертвами и, наконец, сталинские репрессии. Но император решился на великие реформы, не предполагая, правда, насколько они будут сложны. В итоге Россия прошла через трудную модернизацию, о жертвах которой мы все сожалеем. Но кто из нас, сожалея о них, готов был бы сегодня вернуться в крепостное право?

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге


источник - http://www.fontanka.ru/2015/04/16/230/

Наше время описывается ёмким словом "застой".

Ну все поняли

А "наше время" это с какого по какое?

oag, да на самом деле в разных вариациях не прекращая с Брежнева, когда на нефтяную иглу сели. Но я тогда не то что не родился - даже родители не встретились. А с начала правления Пу так вообще особенно заметно, что окромя закачки нефтигаза за бугор мы ничего делать не будем. А я вот хочу - делать. Но - негде.

Гидр, я не согласен с таким утверждением. При Брежневе - возможно, спорить даже не буду. Генсек был стар, болен и просился в отставку. Но утверждать, что в России ничего не производится, а живем мы все за счет одних углеводородов я бы не стал. Мы не делаем айфонов. Это да. Но их никто кроме Китая не делает. У нас не хватает своей жратвы - вот с этим соглашусь. Зато мы в космосе на ведущих позициях, в атомной энергетике - первые, оружие - среди лучших, суперкомпьютеры - еще при Сталине и далее были лучшими в мире (сейчас просели, но движемся вперед). Медицина - да, отстали по некоторым позициям. Образование - движемся не понятно куда.... Робототехника, машиностроение - отстали, пожалуй... Зато потенциал богатый Я бы не называл это застоем. В застое сейчас скорее запад. Производительность труда у них уже почти не растет, все компьютеризировано и роботизировано. Далее можно брать только ростом численности населения (чего у них не наблюдается, если не считать притока эмигрантов из Африки), либо очередной НТР... Ну либо что-то совсем кардинально поменять у них там, разогнать всех свинопасов и засунуть всех в города. А свиней пусть пасут прибалты с поляками. У нас же есть куда расти с точки зрения повышения производительности труда, и мы растем потихоньку, хоть до азиатских стран нам и далеко. К сожалению, этот наш рост - это скорее погоня за западом, который сделал этот скачек 15-20 лет назад.

Точно.У нас не застой.У нас падение,я бы даже сказал штопор ибо падение за квартал на 2-3 процента это резкое падение.

Финансы — В Минэкономразвития предсказали спад ВВП во втором квартале до 3 процентов
18 часов назад
В российской экономике ожидается спад, который может составить от 2 до 3 процентов ВВП, считает замминистра экономического развития Алексей Ведев. Снижение в первом квартале составляло 2,2 процента. По оценке Минэкономики, после спада в первом и втором кварталах ситуация выровняется, а к концу начнется рост.
В российской экономике ожидается спад, который может составить от 2 до 3 процентов ВВП. Такой прогноз, сообщает «Интерфакс» сделал замминистра экономического развития Алексей Ведев в беседе с журналистами. Снижение в первом квартале составляло 2,2 процента. По оценке МЭР, после спада в первом и втором кварталах ситуация выровняется, а к концу начнется рост.

Замминистра напомнил, что министерство незначительно улучшило прогноз по снижению ВВП на 2015 год — до 2,8 процента с 3 процентов. «Понятно, что при таком изменении прогноза мы сейчас говорим не о 3−4 процентов снижения во втором квартале, а ожидаем где-то от 2 до 3 процентов», — сказал он.

Ранее Минэкономразвития предсказало падение ВВП России по итогам 2015-го на 3 процента. Согласно прогнозу ведомства, при таком спаде рост цен достигнет 12 процентов, а реальные доходы населения упадут на 9 процентов. Затем прогноз был улучшен.

В Счетной палате придерживаются более пессимистичного взгляда на перспективы российской экономики. Контрольное ведомство ожидает, что большая часть социально-экономических показателей в 2015 году снизится примерно так же, как в кризис 2008—2009-го. В 2009-м ВВП упал на 7,8 процента.

http://lenta.ru/news/2015/04/24/gdpdrop/

Итого если падение будет линейным то от 6 до 9 % в год и это заниженные официальные данные)

Дефицит бюджета России приблизился к триллиону рублей

Дефицит федерального бюджета России за первые четыре месяца 2015 года составил 995,79 миллиарда рублей (4,4 процента ВВП). Об этом сообщает министерство финансов.

С января по апрель казна получила 4,55 триллиона рублей. Из них 2,02 триллиона — за счет продажи нефти и газа. Федеральная налоговая служба перечислила в бюджет 2,46 триллиона рублей, таможенная служба — 1,57 триллиона, Росимущество — 9,3 миллиарда рублей. За это же время было израсходовано 5,54 триллиона.

Ожидается, что в 2015 году дефицит федерального бюджета составит 2,68 триллиона рублей (доходы — 12,54 триллиона, расходы — 15,22) или 3,7 процента ВВП. Правительство планирует сбалансировать бюджет к 2017 году.

Нехватка бюджетных средств будет покрываться за счет Резервного фонда. По оценке Центра развития Высшей школы экономики (ВШЭ), в 2016 году фонд может быть опустошен при сохранении санкций против России и низких ценах на нефть.


http://lenta.ru/news/2015/05/18/deficittrln/

Вопрос. К чему столько информации? Народ крутился. Крутиться. И будет крутиться по инерции дальше.То что ничего не продается и крупного. Это факт. Особенно квартиры. Хотя одни очень сильно уже подвинулись в цене. Другие по привычке держат цену. Единичные купцы ждут лета, когда масса все таки начнет уезжать и еще подвинется в цене. Купцы на столько штучные, что цену себе теперь знают. И по-любому высидят. Продуктовая корзинка подорожала . Что сильно стукнуло по закредитованному населению. А это позитиву не прибавило. Что и где и на сколь подорожало, уже никого не волнует. Переживания сменились на заботы о каждодневном проживание.

Честно признаться, я не понял твоего вопроса. Тебе не понятно почему так много или наоборот, так мало информации?



Это то понятно и тут ты полностью прав. Но, изменение цен это симптомы (внешние проявления) кризиса, а не его причины и следствия.

Производство в России рухнуло до минимума 2009 года


Рекордное падение промпроизводства в апреле на 4,5% не стало неожиданностью — оно обусловлено фундаментальными показателями и будет продолжаться в ближайшие месяцы, считают аналитики

​Падение промпроизводства в апреле на 4,5% в годовом выражении стало максимальным с октября 2009 года, по данным агентства Интерфакс. В первом квартале снижение было гораздо более умеренным: на 0,6% в марте, на 1,6% в феврале, а в январе промышленность даже росла на 0,9%, по данным Росстата.

Показатель падения промпроизводства, очищенный от сезонного и календарного факторов, составил 1,6% в апреле к марту после роста на 0,4% в марте, снижения на 0,8% в феврале и на 2% в январе. Существенное падение в апреле было зафиксировано в добывающей промышленности — на 7,2%.

«В ближайшие месяцы я жду такого же уровня», — сказал РБК замдиректор института «Центр развития» ВШЭ Валерий Миронов. Обвала на 8%, «как в 2009 году», он вместе с тем не предвидит: «Тогда были большие запасы и сильный перегрев экономики, сейчас таких запасов нет», — отмечает эксперт.

В целом данные за апрель неожиданными назвать нельзя, говорит он. «Наш действующий прогноз по динамике ВВП гораздо хуже — в районе 5% падение по году, ЕБРР тоже говорит о 4,5% (прогноз улучшен в мае с 4,8% в январе), оптимизм не превалировал до выхода этих данных», — отметил Миронов.

Первый вице-премьер Игорь Шувалов, правда, заявлял на прошлой неделе, что российская экономика не находится в кризисе. Худший сценарий не реализовался, заявил он, поэтому пора переходить к «повестке развития».

«Правительство формирует ожидания — у них работа такая, говорить, что кризис закончился», — отмечает Миронов, однако объективные факторы этого пока не подтверждают. Среди них и обескровливание реального сектора с точки зрения погашения долгов. «С 1 июля долги сократились гораздо сильнее, чем в ходе последнего кризиса», — отметил он.

Отток денег сильнее из-за санкций, более сильного падения курса и более продолжительного снижения нефтяных цен, полагает эксперт.
Кроме того, кончился ажиотажный спрос, который отмечался в конце прошлого — начале этого года в связи с резким удорожанием товаров. «Раньше это стимулировало промышленность. ВВП упал в первом квартале почти на 2%, а промышленность падала медленнее. А сейчас начинает проявляться реальный кризис, выходим на тот уровень падения, который может быть», — говорит он.

«Пока рецессия продолжается», — соглашается советник Ин​​ститута современного развития Никита Масленников. Он так же, как и Миронов, не удивляется апрельскому падению промпроизводства. «Неожиданной была скорее стабилизация в начале года, потому что показатели не указывали на устойчивость стабилизационного периода — не было ощущений прироста спроса», — отмечает он.

В апреле наметилась тенденция к снижению цен производителей, значит ощущения промышленников по сжатию спроса надолго, говорит эксперт. А когда падение инвестиций, «по самым оптимистичным оценкам, втрое больше, чем падение ВВП, это показатель того, что есть серьезные структурные ограничения и с точки зрения загрузки и состояния рынка труда», заметил он.

На инвестиции, в свою очередь, влияет сжатие спроса и ограничение доступности кредитов. Позитивно может сказаться последнее решение ЦБ по снижению ставок, но результат будет виден «через лаг в 2–3 месяца». «Поэтому правы те аналитики, которые прогнозируют более глубокий спад во втором квартале, чем в первом, и по ВВП и по другим показателям», — заключает Масленников.

Апрельские оценки самих руководителей предприятий повторили низкие значения прошлого месяца, по данным НИУ ВШЭ. «В апреле продолжилась негативная тенденция ухудшения финансовой составляющей (собственные финансовые ресурсы и прибыль) предприятий и сокращения численности занятых», — говорится в материале, распространенном в середине мая.



источник http://top.rbc.ru/economics/20/05/2015/555...a79478c50888868

Интересная тенденция: как только зарплаты в России достигают половины ВВП, в стране наступает кризис. Так было в 1998 году, так случилось в 2008-м. То же самое произошло в 2014-м. В свое время рост зарплат был одной из причин экономического кризиса в СССР. Сможет ли выбраться из этой ловушки нынешнее российское правительство?

В ходе недавней прямой линии с россиянами президент Владимир Путин жестко сказал бывшему министру финансов Алексею Кудрину: «Ваши коллеги — те, которые вашей точки зрения придерживаются — говорят, что слишком сильно у нас растут зарплаты». Глава государства заявил, что «уровень заработных плат, уровень доходов населения, особенно в такой сфере, как школьное образование, слишком низкий для того, чтобы рассчитывать на реальный результат». Однако, по его словам, надо стремиться к тому, чтобы уровень заработной платы соответствовал росту производительности труда, а не наоборот. То есть по факту Путин признал, что россияне слишком много получают. Почему?


За этой точкой зрения стоит вполне конкретное исследование, которое ректор РАНХиГС Владимир Мау опубликовал в журнале «Вопросы экономики» в начале 2015 года. По его данным, как только зарплаты достигают уровня, равного половине ВВП, в России наступает кризис. Реальные располагаемые доходы населения стабильно растут начиная с 2000 года. Более того, по информации Росстата за это время не было ни одного года, когда рост цен на потребительские товары опередил бы рост заработных плат.

Ключевую роль здесь играет реальный курс рубля. Его укрепление ведет к снижению доли экспорта в ВВП даже в условиях роста цен на нефть. Это означает рост доли труда. При девальвации доля труда падает, что становится одним из факторов повышения конкурентоспособности и роста доли экспорта в ВВП. Так происходило в 1998-1999 годах. Отчасти это произошло и в 2009 году, но из-за небольших масштабов девальвации с точки зрения повышения конкурентоспособности эффект был ограниченным.

Вот и получается, что резкий рост зарплат является предвестником кризиса в России. А ограничить вклад зарплат в ВВП может девальвация национальной валюты. Если посмотреть на последние экономические новеллы и решения Центробанка, именно этот курс выбрали федеральные власти.

Семь мудрецов и премьер

Нынешний кризис отличается прежде всего невероятным вовлечением в работу правительства ведущих российских экономистов. Еще в начале сентября 2014 года, когда уже были заметны первые признаки кризиса, премьер-министр Дмитрий Медведев собрал в Горках семерых известных экономистов и задал им три вопроса: нужно ли менять бюджетное правило, стоит ли повышать налоги и какой должна быть политика заимствований. От ответов зависело, каким будет бюджет на следующие три года.

Главным докладчиком на заседании был как раз Владимир Мау. Основным вопросом, который волновал тогда общественность, была наполняемость бюджета и связанная с этим компенсация от падения цен на нефть. Одной из альтернатив называлось повышение налогов: либо рост НДС до 20 процентов, либо возвращение хорошо забытого налога с продаж в размере 3 процентов. Его предлагалось ввести на региональном уровне, однако благодаря этому регионы могли наконец залатать «дыры в бюджете», в том числе вызванные майскими указами президента. Накануне исторического совещания в Горках представители Минфина однозначно заявляли, что для балансировки бюджета нужно повышать налоги. В итоге экономистам во главе с Владимиром Мау удалось невероятное: они смогли отстоять налоговые ставки на прежнем уровне и добиться сохранения бюджетного правила.


О том, что победило либеральное крыло, стало известно на Сочинском форуме во второй половине сентября 2014 года. В своей программной речи Дмитрий Медведев по сути озвучил основные идеи бюджетной политики на три года. В частности, он впервые подтвердил, что в России не будут повышены налоги, не появится налог с продаж и сохранится бюджетное правило. Более того, именно тогда он подвел черту под планами «Роснефти» получить 1,5 триллиона рублей из Фонда национального благосостояния.

«Некоторые эксперты считают, что это сочетание трех кризисов — структурного, циклического кризиса и кризиса, связанного с ухудшением внешнеэкономических условий, то есть воздействием на нашу экономику», — сказал тогда вице-премьер. При этом, по его словам, в отличие от нынешнего кризиса «в 2008 году мы [Россия и Евросоюз] были вместе и работали над снятием барьеров для торговли, взаимных инвестиций, над развитием конкуренции, в первую очередь в рамках созданной тогда "двадцатки", которая объединила такие разные страны. Вытягивали мир из экономического кризиса, принимая решения с учетом интересов друг друга». Это целиком и полностью соответствует концепции Владимира Мау, высказываемой им в своих интервью. Ученый последовательно сравнивает кризис 2014-2015 годов не с кризисом 2008-го, а с последним советским кризисом конца 1980-х годов.

Советская ловушка

Сравнение нынешней экономической ситуации с концом 1980-х несет в себе дополнительный политический смысл. Противники политического строя рассматривают экономический кризис как возможность для смены режима. Более того, она подтверждает расхожую идею о том, что СССР рухнул в результате внешних шоков. Впрочем, как показал Егор Гайдар в своей книге «Гибель империи», на советскую экономику воздействовали два внешних шока одновременно: падение цен на нефть и антиалкогольная кампания. А в целом причиной разрушения империи были не цены на сырье, а вопиющая экономическая некомпетентность советского руководства.

У двух экономических ситуаций — нынешней и конца 1980-х — есть еще одна общая черта: невозможность правительства контролировать рост зарплат. Как следует из записки заместителя министра экономики СССР В. A. Дурасова от 20 июня 1991 года в кабинет министров СССР, которую приводит Егор Гайдар в своей книге «Гибель империи», советское правительство считало рост доходов населения одной из самых важных проблем.

«Для сокращения совокупного дефицита бюджетной системы до предусмотренного на текущий год уровня (с учетом изменения масштаба цен — около 100 миллиардов рублей) требуется приостановить реализацию социальных программ на 30-35 миллиардов рублей», — говорится в документе. Кроме того, в качестве альтернативы автор предлагал заморозить заработную плату во всех сферах по состоянию на 1 июля 1991 года. Это позволило бы ограничить рост денежных доходов населения примерно на 100 миллиардов рублей.


Одновременно с этим Дурасов предлагал последовательно отпустить цены и защищать от инфляции только определенные слои населения. По сути это был один из вариантов «шоковой терапии», реализованной в будущем командой Гайдара. Однако пойти на либерализацию цен и заморозить рост зарплат советское правительство не решилось, испугавшись возможных протестов.

Главное — торговый баланс

С определенной поправкой на капиталистическое устройство экономики российские власти оказались в той же самой ловушке. «Майские указы» Владимира Путина гарантировали именно рост зарплат, от которого федеральное правительство никак не может отказаться. С этой точки зрения девальвация национальной валюты, озвученная Владимиром Мау, выглядит как очень удобное решение. Обесценивание рубля и рост инфляции уже привели к падению реальных зарплат в России. Согласно оперативному мониторингу, составляемому ежемесячно Институтом Гайдара и РАНХиГС, реальная заработная плата в марте и в I квартале 2015 года в среднем по экономике снизилась на 9 процентов к уровням 2014 года. Однако, как отмечают авторы мониторинга, сокращение происходит крайне неравномерно по видам экономической деятельности. Максимальные темпы снижения — в государственном управлении, обеспечении военной безопасности, строительстве и ряде сервисных отраслей. На 9,5-7,3 процента снизилась реальная зарплата в транспорте и связи, в образовании, здравоохранении, финансовой деятельности, на 6 процентов — в электроэнергетике и торговле.

С учетом огромного вклада импорта в экономику домохозяйств сокращение реальной зарплаты привело к сокращению спроса на зарубежные товары, то есть стало одной из причин увеличения положительного сальдо внешнеторгового баланса России. В феврале 2015 года, по данным Центробанка, оно выросло на 10,5 процента по сравнению с прошлогодним показателем и оценивается на уровне 13,597 миллиарда долларов. За первые два месяца 2015 года сальдо сократилось на 7,3 процента по сравнению с январем-февралем прошлого года и составило 28,644 миллиарда долларов. Экспорт в феврале в годовом выражении, по данным регулятора, упал на 19,9 процента — до 29,159 миллиарда долларов. А импорт снизился на 35,4 процента и оценивается на уровне 15,562 миллиарда долларов.

Этот результат только подтверждает уже наметившуюся в начале января 2015 года тенденцию. Для сравнения: российский импорт в январе 2015 года, сразу после падения рубля к американскому доллару, сократился сразу на 40,8 процента к январю прошлого года — до 11,19 миллиардов долларов. В машинах и оборудовании падение составило 45,2 процента, а в продовольственных товарах — 41,7 процента. Российские физические и юридические лица стали намного меньше закупать продукции за рубежом. Падение российского экспорта в том же январе 2015 года составило всего 30,4 процента — до 27,526 миллиардов долларов. С учетом того, что экспорт энергоресурсов сократился на 32,6 процента, по некоторым товарным позициям удалось нарастить экспорт.

В результате сальдо торгового баланса России остается положительным, несмотря на кризис и начавшуюся в российской экономике рецессию. А вот в конце 1980-х годов СССР ответил на падение цен на нефть иначе, — сохранением и даже зачастую увеличением импорта, в первую очередь зернового. К середине 1980-х годов каждая третья тонна хлебопродуктов производилась из импортного зерна, на зерновом импорте базировалось производство животноводческой продукции. СССР был вынужден заключать долгосрочные соглашения о поставках зерна, взяв обязательства ежегодно закупать не менее девяти миллионов тонн в США, пяти миллионов тонн в Канаде, четырех миллионов тонн в Аргентине и полутора миллионов тонн в Китае. Эти расходы было невозможно сократить, поэтому СССР был вынужден искать внешние заимствования, чтобы удержать поставки на прежнем уровне.

Одним из условий выделения таких кредитов новейшие исследователи, в том числе Егор Гайдар, называют невмешательство СССР в дела Восточной Европы и согласие на расширение НАТО на Восток. Однако зерновые кредиты не помогли, и после исчерпания валютных резервов и возможностей внешних заимствований СССР рухнул. На этот раз решили поступить иначе.


источник: http://lenta.ru/articles/2015/05/21/sallary/

Shiko, как жить?

Очень общий вопрос - жизни не хватит, чтобы ответить.